Болеутолитель - [2]
— По линейке, ангелочки мои, по линейке! — кричала Веронетта, когда снизу вдруг донеслись дикие вопли. Блуждая взором, Хейд поймал коробку сигнала тревоги, гигантским красным тарантулом прицепившуюся к потолку. Однако теперь уже и звуки сирены доносились откуда-то снаружи — да это же пожарные машины с Ле-Мойн-стрит! — он, наконец, понял, что тревога была вовсе не учебная.
В это мгновение все разом обезумели. Хейд заметил, как напряглись жилы на шее монахини, которая, как он понял, изо всех сил пыталась сдержать панику. Секунду спустя он уже потерял Веронетту из виду, потому что вторые двери отворились и серо-коричневый дым поглотил третью часть присутствующих. Ему показалось, что кто-то шепчет «Отче наш» и он понадеялся, что не сам бормочет молитву.
Толпа, охваченная паникой, полностью лишается логики. Порой люди бросаются вперед и наваливаются на двери, которые открываются вовнутрь. В 1904 году полтысячи человек погибло при пожаре в театре «Ирокез» на Рэндольф-стрит; двери на улицу так и остались закрытыми, потому что толпа придавила их изнутри. Городские противопожарные правила за минувшие полвека так и не изменились.
Время точно остановилось. Подобное Хейду приходилось видеть в телевизионной рекламе, когда жемчужины медленно-медленно опускались на дно флакона с шампунем «Перл». Мальчик рядом с ним завыл как собака. Он увидел, как другой одноклассник, Мэл, наделал в штаны прямо перед ним, два ручейка густой жидкости вытекали из обеих штанин его форменных брюк цвета морской волны. Веронетта походила на прикованную невесту Франкенштейна, ее маленькие питомцы теснились вокруг; она стояла, раскинув руки, как на распятии, словно пытаясь живым крестом защитить детей. А дети в истерике колотили по шкафчикам, умывальникам и друг по другу, по мере того, как с каждой секундой дым и смятение становились все гуще.
В это мгновение Хейд припомнил один текст, который Веронетта читала им буквально неделю тому назад; о том, как в 1300 году жители нескольких французских городов праздновали день Иоанна Крестителя и там, танцуя до умопомрачения, падали на землю, полностью обессилев, а конечности их конвульсивно подергивались. Это заболевание получило название «Choreia Sancta Vitti» или «пляска святого Витта».
Похоже, теперь происходило нечто подобное. Но, разумеется, все было куда более изящно: догмы католичества вовсе не требовали, чтобы дети следовали примеру грубых французских простолюдинов. Джанет Мэндин рвало на шкафчики, стоявшие справа от нее, еще не переваренный ланч густо покрывал коричневые с серебром дверцы. Остальные дети плакали от дыма и страха, сопли вытекали из носов, размазывались по щекам вместе со слезами.
Хейд тоже плакал. А ведь он терпеть не мог плакать, потому что сразу вспоминал себя маленьким, как его мать поднимала повыше барьерчик на кроватке и завязывала на его личике наволочку, чтобы он не мешал своим криком, когда она впустит почтальона.
Мысль о Дорин Мадсен Хейд — его матери, шлюхе — заставила мальчика на мгновение позабыть о нарастающей в нем панике. Ненависть его к покойной матери была велика. Мать была готова лечь в постель с почтальоном, с посыльным из кондитерской, да с кем угодно, пока его отец крутил баранку.
Смекнув, наконец, в чем дело, папаша смылся; они с матерью переехали в апартаменты дяди Винса на Потомак-стрит. Хейд настолько презирал свою мать, что совершенно равнодушно отнесся к ее гибели: ее «Шевроле» врезался в троллейбус на Дивижн-стрит. Теперь, хотя дядя Винс Дженсен порой заставлял его делать то, что ему не нравилось, он все-таки называл его отцом.
Он попытался думать о своем новом отце, как тот улыбался, когда готовил Фрэнки ванну, взбивая для него пену, и тут перед ним оказались двойные двери. Их резиновые уплотнители оставались на месте. Хейд ударил ногой по одной половинке, и дверь поддалась. К стеклу был прилеплен кусок обоев, разрисованный цветными карандашами. Снеговик Фрости бежал, как герой мультфильмов про Гарфилда и его друзей. Малыш, рисовавший картинку, изобразил деревья оранжевыми; получалось, как будто Фрости убегает от солнечного света. Боковой край рисунка завернулся трубочкой, напомнив ему сигареты «L & М», которые курила его мать. Обычно она бранилась, не вынимая изо рта сигарету.
Силуэт Дальчетта, который он увидел сквозь клубы дыма, отвлек Хейда от мыслей о дорогой покойной мамочке. Этот пустоголовый кретин, его одноклассник, ослабил узел форменного школьного галстука и рванул вверх свою форменную белую накрахмаленную сорочку, обернув ею худощавое лицо. Его лоб блестел от пота.
Хейд подумал, что показная выдержка Дальчетта на самом деле была просто глупостью. Стоять вот так, в позе часового, в самом опасном месте… Кого он хочет удивить? Хочет стать мучеником? Жертвой? О святой Витт, покровитель эпилептиков и фигляров! Ничего себе компания. Ну что ж, продолжай выпендриваться, приятель.
Левая нога Хейда теперь твердо стояла на первой из шести ступенек, которые вели вниз к лестничной площадке — оттуда оставалось еще шесть ступенек до первого этажа, и вот оно — спасение! Но тут Дальчетт дико завопил.
Во время ночной остановки поезда Катя просыпается в полном одиночестве. Пассажиры бесследно исчезли. Лишь горстка уцелевших встречается на ее пути. Им еще предстоит выяснить, что встреча не случайна. Но времени остается мало – нечто зловещее приближается. И оно голодно. Остросюжетный роман захватит читателя с самого начала и не даст перевести дух до завершения истории.
Полиция находит жестоко убитую Джоанну Бейли, а рядом с ней – ее сестру Сару. Та не может предоставить убедительное алиби; она психически нестабильна и страдает прозопагнозией – неспособностью различать человеческие лица. Все улики указывают на Сару, но она утверждает, что сестру убил неизвестный мужчина, вломившийся к ним в дом. Сара уверена, что кому-то было выгодно подставить ее и обвинить в смерти Джоанны. Но поверит ли полиция словам женщины, не различающей лица, страдающей приступами агрессии, зависимой от психотропных веществ и имеющей темное прошлое? Поэтому Сара должна найти преступника сама…
Сколько нужно времени, чтобы привычная жизнь разделилась на «до» и «после»? Сколько нужно времени, чтобы реальность разлетелась на осколки? Еще недавно Фиона Лоусон была обычной разведенной женщиной, жившей в собственном доме с детьми, над которыми они с бывшим мужем Брамом получили совместное опекунство. Теперь же в ее дом пытаются въехать незнакомые люди, а Брам бесследно исчез. Очевидно, что за мошеннической сделкой стоит Брам. Но что вынудило его внезапно пойти на такое преступление? И где он скрывается? Фиона начинает собственное расследование.
Сизовград – некогда замечательный город. Было время, когда по улицам спокойно резвились малыши. Родители не беспокоились о детях и отпускали их гулять допоздна. Но все меняется, когда на улицах города находят трупы детей и подростков.
Представьте себе, что вы живёте свою одинокую жизнь, присматриваете за домом родственников, стареньким и никому не нужным "семейным гнездом", и вдруг начинаете слышать Голос, который начинает вами командовать, а вы не имеете сил отказаться. Да и любопытство. Куда оно вас заведёт? Вы находите по указаниям Голоса письмо от неизвестного маленького мальчика, где рассказано об убийстве, и начинаете ваше странное мистическое расследование. В ходе которого вы находите нечто таинственное. И тут ваш дом сходит с ума и выбрасывает вас в аналог этого же дома, где живёт странный мальчишка, написавший письмо.
Действие разворачивается в студенческом общежитии, когда соседи по комнате приносят с барахолки много всякого хлама, который достался им даром. Что ж поделать, студенчество, такой период, когда от халявы буквально сносит голову. Вот только мы забываем, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке… Среди бездумно принесенных вещей друзья обнаруживают самый обыкновенный, на первый взгляд, женский портрет, но в первую же ночь они поймут, какая роковая печать нависла над их комнатой.
В дилогии «Стервятники» отразилась жестокая реальность наших дней, перед которой меркнут самые жуткие мистические сказки прошлого. Несколько поколений кровожадных дикарей, поселившихся в пещерах американского штата Мэн и промышляющих людоедством – какая сила способна остановить их жажду крови? Кто может бросить вызов чудовищной страсти охотников за человеческой плотью?..Вполне возможно, что «Стервятники» являются наиболее страшной и ужасающей книгой, которую Вы когда-либо читали.Роберт БлохКогда Вы думаете, что самое страшное уже позади, Джек Кэтчам готовит очередной удар по вашим нервам.«Глория»Читателю нужно вернуться к творениям маркиза де Сада, чтобы по достоинству оценить книги Джека Кетчама.«Глория».
В дилогии «Стервятники» отразилась жестокая реальность наших дней, перед которой меркнут самые жуткие мистические сказки прошлого. Несколько поколений кровожадных дикарей, поселившихся в пещерах американского штата Мэн и промышляющих людоедством – какая сила способна остановить их жажду крови? Кто может бросить вызов чудовищной страсти охотников за человеческой плотью?..Вполне возможно, что «Стервятники» являются наиболее страшной и ужасающей книгой, которую Вы когда-либо читали.Роберт БлохКогда Вы думаете, что самое страшное уже позади, Джек Кэтчам готовит очередной удар по вашим нервам.«Глория»Читателю нужно вернуться к творениям маркиза де Сада, чтобы по достоинству оценить книги Джека Кетчама.«Глория».