Боль в твоей голове. Откуда она берется и как от нее избавиться - [31]

Причины кластерной головной боли

Первый ключ к разгадке таится в наших генах, поскольку именно под их контролем создаются белки — строительные блоки, определяющие не только то, как мы выглядим, но и то, как функционирует наш организм. Причина, по которой мы подозреваем генетику, заключается в том, что у 5–10 % пациентов с кластерной головной болью к этому недугу есть семейная предрасположенность. Однако вполне вероятно, что в это вовлечено много генов.

Немного из основ биологии: в каждой из наших клеток 46 хромосом (23 пары), но в каждой из наших гамет, то есть в яйцеклетках у женщин и в сперматозоидах у мужчин, содержатся лишь 23 одиночные непарные хромосомы. При слиянии мужской и женской гамет эти хромосомы объединяются в 23 пары (всего 46 хромосом), именно так мы получаем одну половину хромосом от нашего родителя-мужчины, а вторую — от родителя-женщины. 22 пары хромосом являются аутосомными (неполовыми). 23-я пара — половые хромосомы, при этом у вас будет две хромосомы в форме X, если вы генетически женщина, и одна в форме X, а другая в форме Y, если вы генетически мужчина. Иногда, как в случае кластерной головной боли, генетические аномалии могут передаваться вместе со всеми другими признаками (см. главу 7, чтобы узнать больше о признаках).

Некоторые признаки являются доминантными, и это означает, что достаточно наличия данного гена у одного из родителей, чтобы он проявился в потомстве. Однако, если признак рецессивный, нужно, чтобы ген передался обоими родителями, и тогда признак проявится и у ребенка.

Тем не менее, хотя справедливо, что признаки, которые кодируются 100 000 генами на каждой хромосоме, делают нас теми, кто мы есть, существуют и другие факторы. Самый значимый известен как эпигенетика, или условия, влияющие на включение или выключение генов без воздействия на последовательность ДНК. Вот почему клонирование редко приводит к появлению генетически идентичных организмов, которые выглядят совершенно одинаково, тем самым полностью игнорируя сюжет многих фильмов категории В, — такие ленты всегда заставляет меня бросаться попкорном в экран. Внутриутробная и послеродовая среда, даже то, как родители взаимодействуют со своим потомством, могут изменить процесс образования белков посредством экспрессии генов, без изменения структуры ДНК хромосомы. Таким образом, мы и наше поведение формируемся каждый день в результате тесного взаимодействия между нашими генами и окружающей средой. Патрик Бейтсон, зоолог из Кембриджа, прекрасно это описал. Все мы начинаем свою жизнь со способности развиваться различным образом: у нас есть возможность сыграть любое количество «мелодий развития». Патрик называет это «музыкальным автоматом развития». Однако важно то, что мелодию выбирает наша среда. Это не означает, что генетика не играет никакой роли, она играет: именно ваши гены определяют, какие «мелодии развития», из которых среда будет делать выбор, вы сохранили в своем музыкальном автомате, — но обо всем остальном позаботится эпигенетика.

Итак, у нас не должно быть узкого взгляда на генетические факторы. Да, аномалия может указывать на предрасположенность к определенному признаку или расстройству, но необходимо подумать и о том, при каких обстоятельствах этот признак проявляется и можем ли мы за счет каких-либо изменений в нашей среде или поведении остановить это. В случае с причиной предрасположенности к кластерной головной боли наибольшее количество данных указывает на ген, который отвечает за создание рецептора орексина, известного также как гипокретин. Это означает, что орексин обладает большими возможностями влиять на то, что происходит в мозге. Ген рецептора орексина (с мудреным названием HCRTR2) аутосомно-доминантный, то есть не находится на половых хромосомах и будет передаваться только от одного родителя), а также полиморфный — существуют разные варианты его последовательности. Некоторые из этих вариантов могут влиять на то, как действует созданный рецептор, путем изменения его восприимчивости или того, с каким соединением этот рецептор свяжется. Данный процесс пока еще плохо изучен и не ограничен HCRTR2, но давайте проследуем за этим конкретным кроликом немного дальше в нору.

Роль, которую играет ген, кодирующий орексин, в основном проявляется в гипоталамусе, где он участвует в регуляции пищевого поведения, а также сна и бодрствования, спаривания, материнского поведения и много еще чего[12]. Орексин высвобождается в более высоких концентрациях после периода голодания, но при употреблении пищи реагирует и на вкусовые стимулы. Предположим, вы находитесь в ресторане и отлично поели, а затем официант приносит вам десертное меню. Учитывая, что обслуживающий персонал так много трудится, было бы, конечно, невежливо хотя бы не посмотреть перечень десертов. Однако затем вы замечаете шоколадный торт, который подается с мадагаскарским ванильным мороженым. Орексин обладает способностью подавлять любые индикаторы сытости, которые достигают вашего гипоталамуса, и позволяет вам «найти местечко» (предположительно в отдельном участке желудка, предназначенном для десерта), даже если вы сыты.