Боль любви - [19]

Ужасно? Ничуть, ведь все знали, что актрисам приходится спать с продюсерами и режиссерами, а уж с руководителем студии и подавно, но если другие это как-то скрывали (например, Шенк, у которого я часто дневала и ночевала в его роскошном доме с бассейном, и не я одна), то Занук все делал открыто. Зато о нем не ходили никакие сплетни и пересуды. Побывала девушка в кабинете в определенное время, отметили ее как вызывавшую интерес Занука и перестали болтать. Позовут в следующий раз – хорошо, но чаще если и звали, то очень не скоро, хватало других.

Никому не приходило в голову противиться, это воспринимали как должное. Думаю, спокойнее было и жене тоже, потому что два раза в неделю новая старлетка – это не любовницы, которых голливудские жены боялись, как лесного пожара. Опасно подцепить болезнь, но думаю, он не вставал с кресла, девушки просто становились перед всемогущим боссом на колени, недаром говорили (и говорят), что роли получают в позе на коленях.

Те, кого не вызывали к Зануку хотя бы раз, считались едва ли не пропащими, у них не было будущего на «ХХ век – Фокс».

А как же я?

О… это очень интересная история, едва не стоившая мне карьеры вообще.

Первые полгода меня никто не трогал, и Занук тоже, видно, выглядела уж слишком по-детски или простовато. Я училась, шлифовала свою внешность и свои умения. Ждала ли я вызова к Зануку? Если честно, ждала, но не получала. Не знаю, почему не заинтересовала его совсем, но контракт со мной продлили, это означало, что Даррил Занук меня на студии терпит.

Хотите, честно расскажу, почему меня вышвырнули со студии даже после двух вполне сносных ролей и долго не брали обратно. Приличную роль на «Фоксе» я получила только благодаря вражде Занука со Скурасом через несколько лет, помыкавшись перед этим и без работы, и на «Коламбии»!

На одном из приемов, оказавшись рядом с Зануком, я сделала все, чтобы он обратил на меня внимание. Возможно, все закончилось бы благополучно, но прежде чем это произошло, услышала, как Даррил презрительно отзывается о нынешних молодых актрисах, только и способных… в общем, работать стоя на коленях перед боссом, сидящим в кресле. Мол, за это ждут ролей, а потом проваливают фильм за фильмом.

И столько было в его голосе брезгливости, что я даже содрогнулась. Я знаю, что актрис, которых он любил, Занук мог хлопнуть по заду в знак симпатии и потом спокойно продолжить разговор. Это не казалось чем-то страшным, как и услуги, оказываемые старлетками, но презирать…

Через несколько минут один из знакомых буквально подтащил меня к Зануку и полушутя посоветовал:

– Ну, дайте Вы ей роль, мучается же без дела!

Роли уже были, потому что подходил к концу год работы, значит, Занук меня помнил (он помнил всех, кто работал на студии).

Наши глаза встретились. У Даррила Занука взгляд стальной даже после нескольких коктейлей и при разглядывании симпатичной девушки.

– Зайдите ко мне завтра в 16.00.

Это был тот самый шанс…

Знаете, я человек уступчивый и отказывала редко. Обычно всем нужно мое тело, но это оболочка, поэтому я дарила ее свободно, секс не задевал душу и не казался чем-то позорным. Никогда и ни с кем не спала за деньги, но Ли Страсберг, сказавший, что внутри я шлюха, наверное, был прав. Однако шлюхи тоже бывают разные – продажные и… вот такие, как я.

В ответ я спокойно… покачала головой. У Занука лишь слегка приподнялась бровь:

– Вольному воля.

Я прекрасно понимала, что контракт не продлят, но в глубине души теплилась надежда, что Занук, наоборот, оценит мою неуступчивость. Очень хотелось верить, что он заметит мое желание стать настоящей актрисой, готовность много работать, стремление стать лучше…

Но, наверное, таких устремленных, как я, Занук видел немало… Не оценил, а вот отказ запомнил.

Я никому не рассказала об этом отказе, потому что никто не понял бы. Девушка, готовая спать с другими, отказала тому, в чьих руках ее судьба? Дура, да и только! От меня не убыло бы, но что-то заставило помотать головой, внутри сидела уверенность, что если соглашусь, то потеряю что-то очень ценное.

Такое я делала трижды, и все три раза это дорого обошлось. Потом были еще Гарри Кон и Кроуфорд, которая вылила на меня в прессе столько грязи, сколько не смог никто другой.

Но пока контракт еще действовал, и я даже появилась в двух фильмах – «Скуда ху! Скуда хей!» и «Опасный возраст». Первым сняли «Скуда…», где я играла ученицу средней школы. Всего несколько минут, несколько реплик, но когда я попыталась в готовом фильме найти и услышать себя, то была потрясена: почти все сцены оказались вырезаны, а из реплик осталась одна: «Привет, Рэд!» Когда актер отвечал: «Привет, Пеги!» – меня на экране уже не было. Шикарно, не правда ли?

В «Опасном возрасте» немного больше, даже одна смешная фраза, но фильм прошел незамеченным и ни славы, ни новых предложений не принес.

Отдушиной стали мои занятия в «Лаборатории актеров». С начала 1947 года я по направлению «Фокса» начала посещать эту студию. В «Лаборатории» актеры, режиссеры и драматурги с Бродвея показывали свои работы как бы в черновом варианте, которые потом, будучи основательно переработанными, ставились на Бродвее, а еще вели неофициальные курсы повышения актерского мастерства. Не скажу, чтобы эти занятия были строго спланированы или продуманы, даже просто систематичны, но они очень много давали молодым актерам, желавшим научиться.