Боишься ли ты темноты? - [7]
— Садись, — Сергей показал на диван рядом с собой. — Тебе что, холодно?
Ярослава, похоже, начинало трясти. Он отрицательно мотнул головой и сел. Диванчик под ним задрожал.
Сергей заботливо протянул мальчику покрывало:
— На, бери.
Ярослав взял покрывало и сразу завернулся в него. От этого им обоим стало легче.
— Может, ты чаю хочешь? — Сергей показал на электрический чайник, который был ещё горячий. Не дожидаясь ответа, налил в пустой стакан кипятка, бросил туда пакетик с заваркой, выделенный заботливой Анной Львовной, и протянул мальчику.
Ярослав взял стакан осторожно, как гранату, которая может вот-вот взорваться, сделал маленький глоток и оценивающе посмотрел на воспитателя.
— Знаешь, когда в горах воевал, — задумчиво проговорил Сергей, — потом приехал домой — пью чай, а напиться не могу. Всё там не такое, даже чай, хотя жить помогает.
Ярослав держал в руках стакан, грел об него руки и смотрел на Сергея. Ему, конечно, было не до его воспоминаний. Он ждал, когда Сергей скажет то, зачем его позвал… Сергей вздохнул:
— Ладно, я хотел тебя спросить — откуда ты так хорошо знаешь немецкий?
Ярослав опустил голову:
— Я в языковой спецшколе учился. Там преподают три языка: немецкий с первого класса, английский — со второго, испанский — с шестого. А когда здесь оказался, мы с Инной Яковлевной занимались. Это до Вас ночная воспитательница была. Она немка и скоро в Германию уедет навсегда.
— Понятно… А как давно ты здесь живёшь?
— С марта, — сказал Ярослав. — Родители у меня на машине разбились, родных никого больше нет. Есть бабушка в области, но она такая старая, что ей меня не отдадут… А Вы меня позвали, чтобы я Вам личное дело пересказал? Так оно у директора в сейфе. Попросите, он даст.
Сергей помолчал, потом кивнул:
— Ну а я-то чем обязан, что ты так на меня взъелся? Кроме выворачивания рук, конечно. Но думаю, не это главное, что тебя задело.
— Это, — Ярослав отвёл глаза. И, несомненно, соврал: — Когда воспитатель в первый же день драться начинает, ничего хорошего уже не ждёшь… Так что не надо тут со мной разговаривать! Или наказывайте, или отпускайте!
— А за что же мне тебя наказывать?
— За то, что я вас дураком на немецком назвал. Можно подумать, забыли, — Ярослав поставил стакан на стол и выжидательно посмотрел на Сергея. — Или не знаете, что со мной делать?
— Сдался ты мне, дитя неразумное, — вздохнул Сергей. — Просто это как-то не по-мужски, что ли… Ты обиделся непонятно на что, обзываешься, дёргаешься, потом боишься, не спишь из-за этого… Пришёл бы, да и сказал всё, как есть. Что бы мы, не договорились, что ли?
— Я не из-за Вас не сплю, — сказал Ярослав тихо, — просто сон плохой приснился. Давно уже не снился, а теперь снова…
Ярослав замолчал, как будто думал, не добавить ли ещё что-то, а потом ещё тише спросил:
— Можно, я в спальню пойду?
— Да-да, ночью нужно спать, — Сергей постарался улыбнуться. — Давай, иди.
Ярослав аккуратно свернул покрывало, положил его на диван, и пошёл к двери. Потом повернулся и сказал:
— Вы зря свечи жжёте, тут лампа есть. Вон, на окне стоит. Видели?
— Видел, конечно, — отозвался Сергей. — Но то, Ярослав, свет электрический, а это живой огонь. Очищающий, успокаивающий. Настоящий, словом… Разве это можно сравнить с лампочкой? Это как реальная жизнь и её макет, примерно такая разница. Я понятно объясняю?
Ярослав пожал плечами:
— Понятно. Только мне всё равно, какой свет, лишь бы он был. А жизнь у нас тут всех не реальная — дерьмо, а не жизнь. Извините…
Сергея передёрнуло от этих слов. Ярослав был по-своему прав, но и не прав, совершенно точно. Несчастный домашний мальчик, у которого были мама и папа, уютная квартира, может, своя комната, свои книги, вещи… Теперь он здесь. Ничего не осталось, кроме мифической бабушки. Для него жизнь дерьмо. Сейчас…
— Gute Nacht! — сказал Сергей.
— GewiЯ, — пробормотал Ярослав и отправился в комнату.
Как складывается здесь жизнь этого мальчика? Отчего же он, такой с виду тихий, воспитанный, может назвать незнакомого взрослого дураком? Тем более не по-нашему, что вызывает обычно больше подозрений? Сцена в гараже, когда Сергей впервые увидел Ярослава, и фраза на немецком вдруг сложились воедино. Всё стало ясно. Это просто ревность. Ревность к другому, старшему мужчине… Влюблённый подросток.
Пощёлкивали, оплывали свечи. Сергей посмотрел на часы: половина второго. Нужно было браться за перевод…
4
Сегодня с двенадцати дежурила Фроська, поэтому после школы можно было уйти и прогуляться, не опасаясь, что попадёт. Ярослав так и сделал. Он давно выбрал себе место для таких прогулок: маленький берёзовый колок за гаражами. Там можно было сесть и посидеть, наслаждаясь солнцем. Там никто не толкался, не орал, не лез с вопросами. К тому же сегодня было тепло… В весеннем солнце чувствовалось ощущение жизни, которого так не хватало Ярославу. Весна всегда нравилась ему. Трава весной мягкая, шелковая, новорожденные листья на берёзах совсем маленькие, и пахнут не обычной городской пылью, а приятной, лишь в мае бывающей свежестью. Ярослав сел на поваленный старый ствол и прислушался. Вдалеке шумел город, когда-то родной, а теперь странный и настораживающий. Разве знал раньше Ярослав хотя бы вот об этой окраине, об этом березняке? И разве он может знать, куда ещё его забросит судьба?…
Где та поворотная точка, в которой жизнь Тимофея свернула с привычной колеи? Вот он ждёт автобус номер двенадцать. Утром. И следующим утром тоже. Едет в школу, после уроков – к друзьям. На танцы. Иногда – на соревнования: городские, областные, всероссийские. Общается в соцсетях. Ложится спать. И где же, где в этом графике тот миг, после которого ничто не будет по-прежнему? И где поворотная точка в жизни Марины? После уроков – сразу домой. Из дома лишний раз – ни ногой. Да и что там делать, за пределами дома, в шумном мире, где ты, в отличие от остальных, не слышишь ни звука? С людьми из этого мира Марина встречается нечасто – разве что по утрам, в автобусе номер двенадцать… «Точка бифуркации» – реалистическая, психологически достоверная и глубокая книга, полностью сосредоточенная на настоящем: на нашем времени, на неповторимом моменте из жизни, на эмоциях «здесь и сейчас».
Эта повесть — о том, как нелегко подростку принять мир и найти в нём добро и свет вопреки очевидному злу и равнодушию. Елисей Фёдоров фотографирует развалины — заброшенные здания, разрушенные заводы. Чёрно-белая гамма фотографий отражает его восприятие действительности: уродливый город, серые люди. Единственной радостью становится любовь к однокласснице Наташе. Но в школе появляется молодой преподаватель истории, и Лесь понимает, что умный и обаятельный учитель неожиданно оказывается его соперником. И тогда подросток придумывает план завоевания Наташи.
Альтернативный мир, похожий на наш на рубеже XX и XXI веков. Здесь телевидение, мобильная связь и интернет не то вышли из употребления, не то вовсе не были изобретены. Безымянный город, где разворачивается действие романа, мог бы располагаться где угодно на карте нашей страны, а атмосфера чем-то напоминает знакомое нам прошлое - но что за события в его истории опустошили целые кварталы и заставили обнести границу колючей проволокой? Уже не один десяток лет город воюет с соседним Энском. Правда, торжественных сводок о сплочении народа перед лицом ненавистного врага мало, чтобы жители города забыли о том, как много их разделяет.
Мама задержалась на Марсе, а папа срочно улетел в Сибирь. Одиннадцатилетняя Лиза вместе с верным роботом Боббе отправляется в Космический центр Института времени – погостить у дяди и подготовиться к концерту: ей предстоит читать стихи Заболоцкого. Никто пока не знает, что в Институте готовится настоящая диверсия… Одна роковая случайность – и Лиза вместе с группой ученых попадает в совершенно незапланированную экспедицию в пермский период. Материки имеют непривычные очертания, а динозавры еще даже не появились.
Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк (1852–1912) – русский прозаик и драматург, автор повестей, рассказов и сказок для детей. В книгу вошли сказки и рассказы, написанные в разные годы жизни писателя. С детских лет писатель горячо полюбил родную уральскую природу и в своих произведениях описывал её красоту и величие. Природа в его произведениях оживает и становится непосредственной участницей повествования: «Серая Шейка», «Лесная сказка», «Старый воробей». Цикл «Алёнушкины сказки» писатель посвятил своей дочери Елене.
В издание вошли сценарии к кинофильмам «Мандат», «Армия «Трясогузки», «Белый флюгер», «Красные пчёлы», а также иллюстрации — кадры из картин.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу вошли две повести известного современного македонского писателя: «Белый цыганенок» и «Первое письмо», посвященные детям, которые в трудных условиях послевоенной Югославии стремились получить образование, покончить с безграмотностью и нищетой, преследовавшей их отцов и дедов.
Эта книга о людях, покоряющих горы.Отношения дружбы, товарищества, соревнования, заботы о человеке царят в лагере альпинистов. Однако попадаются здесь и себялюбцы, молодые люди с легкомысленным взглядом на жизнь. Их эгоизм и зазнайство ведут к трагическим происшествиям.Суровая красота гор встает со страниц книги и заставляет полюбить их, проникнуться уважением к людям, штурмующим их вершины.