Богу - [11]

Шрифт
Интервал

Бросил на серые камни.
Да, я растоптан и смят;
Да, тяжело свыше силы;
Да, мой израненный взгляд
Мука земная убила!
Я не стыжусь этих слёз, —
Сильный страдает сильнее.
Разве не плакал Христос,
Скорбью земли пламенея?

«О, в какую злую заводь…»

О, в какую злую заводь
Мы заплыли с вами!
И никак нельзя исправить
Этого словами…
И камыш глядит уныло,
И печальна лодка…
Ах, забудемте, что было:
Прошлое — не чётко!
«Ни себе, ни вам не верю!» —
Но тогда кому же?
Предсказал я вам потерю,
Посулю и хуже…
Примечталось (между прочим!)
Нам обоим что-то,
Но — прошло… А мы хлопочем:
Лишняя забота!
Небо как не помогло вам, —
Вы и там любимы!..
Что ж, привыкнете к оковам
И пройдёте мимо…
Два пути, но цель едина;
Путь один, — две цели…
Трудно плыть: повсюду тина,
На мель чуть не сели…
Вот и берег. Сыро. Слякоть…
То не сон ли, право!..
Но зачем, скажите, плакать? —
Посудите здраво…
О, какая злая заводь…
Что ж, — конец? граница? —
Коль умеете вы плавать,
Трудно утопиться!..

«Я не показываю глаз…»

Я не показываю глаз:
Должна могила быть зарыта.
Молчи, безумный их рассказ:
Людская жалость ядовита…
Забудь любовь мою! Ответь:
Зачем любить? Немая тень я,
Мне только б тихо умереть,
Не чая муки Воскресенья…
А ты не плачь! — Пойми хоть раз:
Игру кончаю, карта бита! —
Я не показываю глаз:
Должна могила быть зарыта…

«Тебе вернувши счастья Розу…»

Тебе вернувши счастья Розу,
Себе оставил скорби Крест.
Из сердца выдернув занозу,
Я вновь ушёл из этих мест.
Шучу. Хоть, право, не до шуток:
Чем звонче смех, тем боль сильней…
О, как убийствен и как жуток
Последний стон последних дней!

«Все мы великаны…»

Все мы великаны
Маленького роста
Разве есть обманы? —
Так всё просто-просто…
Ты меня любила
И совсем недавно:
Право, это мило
И чуть-чуть забавно…
К Богу далеко нам?
Грёзы все изжиты? —
Ах, молись иконам:
Хватит… Не тужи ты…
Всё, что в нашей силе,
Крепко до… погоста.
Жили и не жили…
Видишь, как всё просто! —

«Итак, пришли к последней грани…»

Итак, пришли к последней грани:
Вся жизнь осталась в стороне
В каком-то дьявольском тумане.
Темно вокруг. Темно во мне.
Страдали, жили — для того ли,
Чтоб сразу всё утратить — вдруг?
Ужасно: две разбитых доли
И две дорога крестных мук!
К чему мне радость за могилой!
Хоть я — мечтатель неземной,
Но жажду здесь улыбки милой
И чтоб ты здесь была со мной.
А небо? Вечность? — Тут начало
Пусть будет светлого пути!..
Господь, дай счастья, — Рая мало:
Я не хочу один идти.
Ушла? — не кинув мне ни слова?
Ведь всё равно — придешь назад:
О, как убийственно-сурово
Сверкнёт тогда мой жуткий взгляд!..

«Сердце чует, что быть худу…»

Сердце чует, что быть худу.
Всё — обман и ложь?
Знаю, знаю: плакать буду,
Только ты уйдёшь.
Но когда алтарь разбитый
Ты в себе найдешь,
О, тогда мы будем квиты…
Всё — обман и ложь?

«Сладко грезится так над Тургеневым…»

Сладко грезится так над Тургеневым
И при том — в золотые года.
Примелькнулась в тиши светлой тенью вам
О любви дорогая мечта.
Мы столкнулись. Отравою Тютчева
Вы убили заветное в миг. —
Что ж, ищите удела вы лучшего
Меж людей, средь изысканных книг!..
Ухожу. Полюбил слишком поздно я, —
Разорвалась ненужная сеть.
О, судьба и смешная, и грозная:
Никогда не живя — умереть!..

«Боль до стона…»

Боль до стона.
Жутко снится
То икона,
То блудница.
Ни начала,
Ни остатка…
Ах, как мало,
Ах, как кратко…
Сказка — та же,
Песни — те же…
Всё — в мираже,
Думы — реже…
Верить — глупо:
Грех — короче…
Мы — два трупа! —
Доброй ночи…

«Ни «да», ни «нет» не говорили…»

Ни «да», ни «нет» не говорили
Твои упрямые уста.
Виновен я, виновна ты ли,
Но сразу стала жизнь пуста.
Я помню ты мне «да» сказала,
Без дум, сомнений, просто — так.
Не надо слов, — в них правды мало.
И скорби ключ в тебе иссяк.
Но вдруг рассудок, враг твой давний,
Сказал любви злорадно: «нет»…
Ночь. Ветер бьёт озябшей ставней.
Цветы увяли. Скучный бред.
Гляди вперёд, сорвав покровы:
Один венец для нас. Но чей? —
Иль нами свитый, но — терновый,
Иль Богом данный — из лучей.
Как выбрать! Боль сжигает душу,
Но знаю, не изменит сталь:
Скажи, — я сразу всё разрушу..
О, трупу ничего не жаль!
Но берегись: когда все силы
Растратишь ты — и не в бою,
Приду к тебе я из могилы,
Чтоб поглядеть на смерть твою.
Иль, может, и тогда упрямо,
Всё потеряв, ты скажешь: «нет»?..
Итак, венец иль злая яма:
Решай сама! — Ответ! Ответ!

«Познал тоску я слишком рано…»

Познал тоску я слишком рано,
Почти ребёнок был боец;
В чаду кровавого тумана
Меня манил святой венец.
Когда я шёл уже к победам,
Не замечая ран внутри, —
Всё стало вдруг кошмарным бредом.
И загасил я алтари.
Увидел я, что я бессилен
Вернуть поток ушедших дней;
Холодный сумрак был могилен,
А сердце — камня тяжелей.
Не верил я ни снам, ни встречам;
Оставил Бога; бросил, бой. —
И сразу стало жить мне нечем,
И стыдно было пред собой.
Но ты пришла. Как сердце ждало
Тебя давно, давно, давно…
Ах, ты на Вечность опоздала,
И мне ожить не суждено.
То рано всё, — то всё так поздно:
Я не ропщу, но как мне жаль…
О, сон мой юный, сон мой звёздный!
О, предзакатная печаль!..
Ты тоже бурей злою смята:
Твоя душа — в моём плену…
О, круг железный без возврата,
О, жизни цепь! Звено к звену!..
Пускай! — но сон мой вещий зорок:
Я здесь тоске тебя отдам,
Но в небесах, где гаснет морок,
Где Время стёрто, — радость там!
Что поздно там и что там рано?..