Богословские труды - [49]

Очевидно, это письмо и было передано в посольство СССР в Афинах самим Кривошеиным. Такого рода отношения, в которых четко обозначились иллюзии афонского монашества в отношении Советской России и надежда на более тесные контакты с церковной Москвой, и могли стать причиной удаления владыки с Афона. В официальных биографиях это событие датируется сентябрем 1947 г. Напомним, что именно на это время приходится обострение гражданской войны и внутреннего террора в стране, рост антикоммунистических и, как неизбежное следствие, антирусских настроений. Однако сегодня появилась возможность уточнить его судьбу благодаря документам из личного архива, обнаруженным в Брюссельской епархии священником Сергием Моделем. Среди них паспорт афонского монаха за № 6114/849, выданный на имя монаха Всеволода–Василия Кривошеина 3 ноября 1945 г. полицейским управлением г. Фессалоники. Существование этого паспорта опровергает мнение о том, что Всеволод Кривошеин попал на Афон «незаконно» , в обход «официального разрешения» греческих властей, что якобы и стало причиной его «высылки» из страны. Этот документ свидетельствует также, что в конце 1945 г. еще ничто не предвещало будущего исхода владыки из Пантелеймонова монастыря. Не существует никаких оснований, кроме легендарных, позволяющих датировать изгнание Кривошеина сентябрем 1947 г. Скорее всего, это был сентябрь 1947 г.

Именно тогда Комиссия первой степени Общественной безопасности Фессалоникийского округа Королевства Эллинов признала Василия Кривошеина «опасным для общественного порядка» и приняла решение № 75 / 49 о его высылке со Святой Горы сроком на один год. Уже в конце сентября он был интернирован на о. Макронис длиной 13 км и шириной полкилометра, входящий в Кикладский архипелаг в Эгейском море. Об этом становится известно из его письма, адресованного не названному по имени профессору, которым, как станет ясно в дальнейшем, был авторитетный в Греции американский византинист Томас Уитмор.

Письмо было написано по–гречески, и его стоит привести целиком, поскольку оно чрезвычайной показательно и для характеристики взглядов владыки, и для понимания той ситуации, в которой он оказался[319]:

«1 ноября 1949 г.

о. Макронис

6 отдел ссыльнопоселенцев

Уважаемый г–н профессор,

прошу простить меня за то, что я Вас беспокою по своему делу. Уже в течение месяца я нахожусь на Макронисе в качестве политического ссыльного по соответствующему решению Комиссии безопасности Фессалоникийского судебного округа о моей высылке на один год как человека, представляющего опасность для общественного порядка. Вышеупомянутое решение, естественно, повергает меня в недоумение, потому что я никогда не принадлежал ни к какой организации и не был замешан ни в каком политическом или общественном движении. Когда меня привезли на Макронис, я немедленно заявил письменно о том, что 1) я никогда не был коммунистом и осуждаю коммунизм как явление антихристианское и безнравственное; 2) я филэллин и как ученый занимаюсь греческой патрологией и восхищаюсь греческой культурой; 3) я безусловно признаю устав Святой Горы и ее подчинение Вселенскому Патриархату. В том же духе я отправил прошение в Министерство иностранных дел, чтобы оно как инстанция, в компетенцию которой входят дела Святой Горы, приняло меры к отмене моей высылки и разрешило мне возвращение на Святую Гору или — что по многим причинам будет предпочтительнее — выезд за границу, и конкретно в Англию, откуда у меня есть приглашения со стороны богословских и церковных кругов и где я смогу в совершенно спокойных и благоприятных условиях заниматься богословскими научными разысканиями. Во всяком случае, чтобы меня перестали держать и дали возможность уехать с Макрониса».

Это самосвидетельство показывает, что изгнание с Афона осенью 1949 г. было для монаха Василия неожиданным и оказалось связанным с обвинениями в «прокоммунистических» и «промосковских симпатиях» — недаром он пишет о своем антикоммунизме и уважении к Константинопольскому престолу. Ситуация была настолько серьезной, что он был готов покинуть Святую Гору ради Великобритании, куда, как читателю станет известно уже на следующей странице, будущего архиерея пригласили для работы над словарем святоотеческих творений.

Из этого же письма ясно, что монах Василий подал в греческий МИД апелляцию, которая будет переправлена из Афин в Фессалоники. Двадцать третьего декабря 1949 г., в пятницу, в 17.00, в здании Македонского генерал–губернаторства собралась Комиссия второй степени общественной безопасности Фессалоникийского судебного округа в составе «тройки» (авторитарные режимы похожи друг на друга до печально–смешного). В «тройку» входили члены суда г. Фессалоники Панайотис Константинидис и Александр Папазисис, а также заместитель генерал–губернатора Македонии Георгий Араванопулос. В качестве секретаря в ее работе участвовал Василий Катсанос. Дело монаха Василия на Комиссии представлял полковник Георгий Ставридис из Высшего управления полиции Центральной Македонии. Комиссия не нашла никаких обстоятельств, позволяющих облегчить участь Кривошеина, и приняла единогласное решение: отклонить апелляцию и продолжить исполнение сентябрьского решения