Богословские труды - [229]

Изъяснение Божественной литургии // Кормчий. М., 1997. Вып. 1.

Движение «Колливад» — или движение колливадов, афонское движение за возрождение основ монашеской жизни и соблюдение литургического устава; название могло быть связано с коливом — ритуальной пищей, подаваемой после заупокойного богослужения, поскольку одним из требований участников движения было перенесение поминальных служб с воскресного дня на субботу; из этой среды вышел сборник «Филокалия»; движение сформировалось на Афоне после 1754 г., собор 1774 г. в монастыре Кутлумисиу осудил движение, лидеры были изгнаны со Святой Горы; новый виток споров начался в 1804 г. с вопроса о частом причащении, к середине XIX в. движение себя практически исчерпало.

…наиболее серьезное расхождение… в проскомидии — Это и не удивительно. Проскомидия, византийский протесис, обретает строгую структуру значительно позже прочих частей Божественной литургии. Только вместе с реформой патриарха Филофея Коккина в середине XIV в. здесь появляются элементы унификации. Однако практика, отраженная в древнерусских рукописных служебниках, демонстрирует удивительное разнообразие молитв и действий проскомидии в России, варьирующихся от традиции к традиции. Лишь появление печатных богослужебных книг в XVII в. завершает эволюцию этого чина. По этому поводу см.: Мусин А. Е. О некоторых особенностях древнерусского богослужения ХІ–ХІІІ вв. (Церковь преображения Господня на Нередицком холме в литургическом контексте эпохи) // Новгородский исторический сборник. № 8 (18). СПб., 2000. С. 215–239.

прелагается ли… вино в чаше — По этому поводу см.: Петровский А. В., свящ. Учительное известие при славянском Служебнике // Христианское чтение. Т. 235. Ч. 2. СПб., 1911. С. 552–572; Т. 236. Ч. 1. С. 917–936 ;Ч. 2. С. 1206–1221; Карабинов И. А. Святая Чаша на литургии Преждеосвященных Даров // Христианское чтение. № 6. СПб., 1915. С. 737–753; № 7–8. С. 953–964; Успенский Н. Д. Коллизия двух богословий в исправлении русских богослужебных книг в XVII веке // Богословские труды. № 13. М., 1975. С. 148–171; Он же.

К вопросу о происхождении литургии Преждеосвященных Даров // Журнал Московской Патриархии. М., 1976. № 2. С. 71–78; Он же. Литургия Преждеосвященных даров // Богословские труды. № 15. М., 1976. С. 146–184.

Кризис в англикано–православных богословских обсуждениях.

Статья написана в конце 1976 г., не ранее чем состоялась Генеральная ассамблея Епископальной церкви в США и во всяком случае до 25 января 1977 г. Текст подписан собственноручно, что, возможно, свидетельствует об официальном характере документа (памятной записке, рапорте, мнении и т. д.). Дата не проставлена. Сохранился в архиве Н. И. Кривошеина. Сведений о публикации не имеется. Печатается по: Церковь… С. 286–287.

Эпилог

Последнее десятилетие жизни — это эпилог. Основной труд десятилетия — том, посвященный прп. Симеону Новому Богослову, переведенный на несколько языков. В то же время владыка продолжает трудиться над переводами «Слов» прп. Макария. У него появляется новый жанр — опыт духовной биографии, берущий истоки в жанре «мистической биографии», в котором он изобразил личность прп. Симеона. Приходят болезни, но и радости не оставляют. В своем письме брату Игорю Александровичу 22 октября 1975 г. он с мальчишеским задором описывает, как, вопреки латинофильскому желанию митрополита Никодима, «протаскивал» в очередной номер «Вестника» латиноборческую статью Амфилохия (Радовича) о Filioque, где уже, кстати, была одна публикация на ту же тему , принадлежащая перу протоиерея И. Романидиса[1362].

Поговорив с митрополитом Никодимом о том, как можно защитить Русскую Церковь от государственного атеизма[1363], он отправляет письмо генеральному секретарю ВСЦ Филиппу Поттеру с благодарностями за поддержку верующих в России[1364]. Одновременно в начале 1976 г. он читает Астольфа де Кюстина, его «Письма из России», где отмечает как гениальные наблюдения автора, так и чудовищное непонимание русской культуры. В целом николаевская Россия является для него прообразом России сталинско–брежневской[1365]. Он вообще любил читать мемуары.

В августе 1976 г., вне рамок официальной делегации, он присутствует в монастыре Пендели близ Афин на II Конгрессе православных богословских школ[1366]. Тогда–то он впервые после 30–летнего перерыва сможет вновь посетить Афон. Третьего сентября он писал оттуда своему брату Игорю. Перед этим в июле владыка посетил Россию (26 июля—9 августа). А в октябре полетел в США, где в Нью–Йорке знакомится наконец с протопресвитером Александром Шмеманом. Это становится для последнего поводом к размышлению о смысле и содержании патриотических исследований, «копаний» в святых отцах[1367]. Именно с данного пассажа мы и начали эту книгу. В том же году владыка Василий заканчивает свои воспоминания о Петрограде февраля 1917 г., которые почти без изменений, как и без выражения благодарности, вошли в «Красное колесо» А. И. Солженицына[1368]. Такие политизированные воспоминания многим в Москве не давали покоя — им хотелось, чтобы владыка писал только о святых отцах. Василий Кривошеин твердо отвечал: «И писал, и еще буду писать. Воспоминания — небольшой перерыв… Об Афоне я еще. Бог даст, напишу…»