Богословие личности - [93]
Свое рассуждение Барт заключает торжественной нотой, напоминая читателю, что «мы не сотворены союзниками-партнерами Бога, но – чтобы быть Его союзниками-партнерами, Его партнерами в той истории, каковая есть цель Его творения»[500]. Как союзник-партнер Бога по природе, человек становится Его союзником-партнером по благодати. Человек поистине носит подобие того, чем ему предназначено стать. Но он делает это в надежде. В финальном анализе подобие в бытии человека как мужчины и женщины есть не просто отношение Завета-Союза между Богом и человеком, а само бытие Бога, которое есть бытие в отношении. «Как Отец Сына и Сын Отца, Он сам есть Я и Ты, противостоящее себе и все-таки всегда одно и то же в Святом Духе. Бог сотворил человека по своему образу, в соответствии со своими собственными бытием и сущностью»[501]. Поскольку Бог не одинок в себе, но существует в отношении, Он не желает, чтобы человек был один, и поэтому Он сотворил его по своему образу – как мужчину и женщину. Если так смотреть на человека, то «спор о том, утрачен ли вследствие греха в человеке божественный образ, обретает самоочевидное разрешение. Он не утрачен»[502]. И, в конечном счете, вот что действительно важно: то, чем является человек в божественном образе, «как он есть человек со своим ближним, он есть в надежде бытия и действия» Бога, «Который суть первопричина этого отношения»[503].
Включение знаменитого бартовского обсуждения проблемы зла в этот том должно представлять особый интерес для тех философов и богословов, которые занимаются центральными вопросами философии религии. Проблема зла, которое Барт называет das Nichtige («ничтожное»), тщательно проанализирована в разделе «Бог и ничтожность». Это напоминает читателю о magnum opus Жан-Поля Сартра – «Бытие и ничто». Поэтому не следует удивляться, что Барт вовлекает в весьма длинную дискуссию о природе Ничто не только Сартра, но и Хайдеггера. Здесь читатель видит Барта во всем его ослепительном блеске как проницательного и благожелательного интерпретатора, равно как и критика, современных тех философов и богословов, которые думали над проблемой зла. В экскурсе из 36 страниц, набранных тонким шрифтом при одинарном интервале строки (это можно опубликовать как отдельную монографию), Барт предлагает критический анализ Канта, Лейбница, Шлейермахера, Хайдеггера и Сартра, мимоходом разбирая и некоторых менее известных мыслителей.
Подступая к проблеме зла, Барт напоминает своему читателю, что здесь мы видим «исключительно ясную демонстрацию неизбежного надлома любой богословской мысли и ее выражения. <…> Оно (богословие) никогда не может исходить из системы, постигая и, так сказать, “схватывая” свой предмет»[504]. Коль скоро наличие и действие das Nichtige указывает на разрыв связи между Творцом и творением, «богословие должно установить общую модель действия (этого das Nichtige), соответствуя своему предмету “надломными” мыслями и выражениями»[505]. Здесь Барт предупреждает читателя, чтобы тот не ожидал большего, нежели намеков, догадок и парадоксов перед лицом тайны зла. Хотя das Nichtige должно быть увидено со всем своим насилием как смертельная угроза, в действительности оно было полностью побеждено и отменено Христом на Кресте. Оно есть действие «левой руки» Бога, и нет власти, которую оно получило бы не от Него, и все же оно абсолютно противостоит и враждебно Ему[506].
Барт открывает свое обсуждение зла выяснением того, что он подразумевает под das Nichtige. «Это – противостояние и сопротивление Божьей власти над миром. Существует в мире <…> система элементов, которые не охвачены Божьим провидением <…> и поэтому не сохраняются, не сопровождаются и не управляются всемогущим действием Бога <…>. Такому элементу Бог отказывает в благе сохранения, <…> да он и сам сопротивляется тому, чтобы его сохраняли, сопровождали и им управляли»[507]. Этот упрямый и чужеродный фактор, противостоящий Божьему провиденциальному управлению, и есть то, что Барт подразумевает под das Nichtige. Вопрос, который должно первым делом учитывать всякое обсуждение das Nichtige, звучит так: в каком смысле мы можем говорить о существовании Ничто? Барт ясно дает понять, что das Nichtige не есть «ничто». Какой бы реальностью оно ни обладало, его реальность явно иного рода, нежели реальность Бога и Его творений. Мы должны принимать его всерьез, так как и Бог, которому оно противостоит, принимает его всерьез. Бог принимает его настолько всерьез, что имел дело с ним «в полноте славы своего божества <…> и все свое существо предельно вовлек в него»[508]. Ничтожность, жертвой которой стал человек как грешник, преодолена Христом. «Мы должны сказать изначально и окончательно, что ничтожность можно интерпретировать только в ретроспективе к тому факту, что она уже была осуждена, отвергнута и лишена силы милостью Божьей, явленной и действующей в Иисусе Христе»
