Богиня. Тайны жизни и смерти Мэрилин Монро - [32]

Актриса Морин Стэплтон, работавшая с Мэрилин в Нью-Йорке пять лет спустя, вспоминает: «Мэрилин сказала мне, что остановила выбор на Артуре давно, задолго до того, как они поженились. Она не приезжала в Нью-Йорк и в Актерскую студию потому, что хотела стать великой актрисой. У того парня не было шансов увильнуть от нее, если уж она так решительно настроилась на него. Она остановила свой выбор на Артуре — и она получила его».

Но в 1951 году Миллер с женой и детьми оставался в Нью-Йорке. Мэрилин в Голливуде продолжала преодолевать те препоны, которые сама же для себя поставила. В своем первом длинном письме к ней Миллер писал: «Очаруй их тем образом, который им нужен, но я надеюсь и почти заклинаю тебя: только не обожгись в этой игре и не изменись...»

В канун Нового 1951 года в доме журналиста Джима Бейкона из «Ассошиейтед Пресс» раздался телефонный звонок. Звонила Мэрилин. Бейкон на протяжении трех лет время от времени виделся с Монро. Она умоляющим голосом попросила его: «Накануне Нового года, Джим, я не хочу оставаться дома одна. Ты не можешь пойти со мной на вечеринку?» Бейкон, человек семейный, сказал, что его жене это не понравится.

На другом конце провода слабый голосок «мисс Сырный пирог» того года отозвался: «О, я понимаю», — и она повесила трубку.

Девушку, которая умела мечтать лучше других, впереди ждало еще много праздников, проведенных в полном одиночестве.

Примечания

1. Курить она бросила в середине пятидесятых.

2. В Голливуде ее называли «Нефф».

3. Полураздетая красотка, соблазнительное фото (амер. жарг.)

Глава 9

«Я хочу, чтобы ты поговорил с этой девушкой, — сказал руководитель отдела рекламы «Фокса» Гарри Брэнд. — Мы готовим ее — хотя, вероятно, точнее было бы сказать, она готовит себя — к тому, чтобы стать самой сексуальной штучкой в кино со времен Джин Харлоу». Слова эти были произнесены 5 января 1952 года. Главный посредник Даррила Занука при решении щекотливых вопросов давал обед в честь репортера-фельетониста Хая Гарднера.

Брэнд снабжал Гарднера информацией, тщательно отбирая ту, которая сулила автору наибольший успех у читателей. «Нас немного беспокоит только одна вещь, — признался он. — Когда дела шли из рук вон плохо, Мэрилин позировала для местного фотографа, и сегодня эти снимки красуются в календаре, напоминая картинки из «Сентябрьского утра», только еще хлеще. Я бы показал тебе фото, но наш юридический отдел спрятал их в сейф».

Едва эта фраза, пробудившая интерес, была произнесена, как появилась Мэрилин, готовая уделить внимание заезжему журналисту. Вещь, которая беспокоила Бренда, — это календарь Кейпера. Связанная с ним история вскоре найдет отражение в сенсационных газетных заголовках. Эхо ее не смолкнет месяцы и даже годы спустя.

Официальная версия календарной истории такова. В 1949 году, когда Мэрилин было двадцать три года и она не имела работы и средств к существованию, она в обнаженном виде позировала для фотографа Тома Келли. Сделанные снимки он продал «Вестерн Литограф Кампани» для серии календарей. По прошествии трех лет — к великому смущению Мэрилин, ее студии и тогдашнего продюсера — кому-то взбрело в голову сравнить лицо новой звезды «Фокса» с личиком и телом, украшавшим стены гаражей и парикмахерских на территории почти всех Соединенных Штатов.

В начале пятидесятых годов хорошенькие девушки не позировали обнаженными. Вскоре толпы газетчиков осаждали двери киностудии «XX век—Фокс». Нетрудно догадаться, что руководство студии переполошилось и не знало, что делать. Ходили разговоры о разрыве контракта с Мэрилин и прекращении съемок фильма «Ночная схватка» с ее участием. Сама Мэрилин, говорят, также была в слезах. Потом она решила, что ей нужно признать факт, что она позировала в обнаженном виде, но при этом объяснить, что на такой шаг ее толкнула крайняя нужда. У нее даже не было денег, чтобы заплатить за жилье. Эта жалостливая история должна была вызвать у публики симпатию и превратить грандиозный скандал в триумф новоиспеченной звезды.

Конечно, это сработало. В продаже и сегодня можно встретить календарные снимки Мэрилин. Но правда о том, как эта история получила огласку, никогда не излагалась полностью. Эта забавная по своей сути повесть высвечивает еще одно свойство Мэрилин, показывая, что она была большой мастерицей создавать себе рекламу.

Как обычно, Мэрилин преподнесла эту сногсшибательную новость по-своему, обставив все весьма изощренным способом. Сначала она устроила для себя интервью с журналисткой из «Юнайтед Пресс Интернешнл» Алин Мосби. Мосби работала в агентстве, обслуживавшем тысячи газет, журналов, радио- и телестанций. Ей предстояло взять у Мэрилин интервью и расспросить ее об «обнаженном» календаре. Во время их разговора присутствовали Соня Вольфсон и Джонни Кэмбелл, студийные агенты из отдела рекламы. Об эпизоде с календарем им ничего известно не было, таким образом Мэрилин создала у Мосби впечатление, что та напала на действительно сенсационную новость.

«Она попросила Алин проследовать за ней в дамскую комнату, — вспоминает Кэмбелл, — представив все так, будто у нее были месячные. Естественно, пойти туда за ними я не мог. Там в относительной безопасности уединения она продолжила рассказ о своей судьбе натурщицы, ставшей украшением календаря. Все это нас страшно взволновало...»