Боги в тропиках. Религиозные культы Антильских островов - [23]

Епископат, действуя в угоду врагам кубинского народа, осудил деятельность священников-патриотов. Священник Ленсе был отлучен от церкви. Комментируя это решение церковных властей, Фидель Кастро сказал: «Они не отлучают от церкви испанских священников, поддерживающих диктатуру (Франко. — И. Л.), ни тех, кто совершает убийства в Алжире, ни тех, кто заключил в тюрьму Лумумбу, ни кардинала Спеллмана, этот рупор империализма, ни тех, кто здесь подбрасывает бомбы. Они хотят отлучить от церкви нашего священника, который стоит на стороне революции неимущих…»^{43}

Таких, как священник Ленсе, было меньшинство в кубинском духовенстве. Как заявил арестованный властями Рейнольдс Гонсалес, руководитель подпольной клерикальной подрывной организации «Революционное народное движение», 95 % всех церковников на Кубе поддерживало контрреволюцию.^{44}

Проповедует против кубинской революции. Худ. Адижио, 1961 г.

Провозглашение кубинским правительством 1961 года «годом просвещения», принятие обширной программы ликвидации неграмотности, строительства школ, распространения научных знаний среди широких масс кубинских трудящихся — все это вызвало новый взрыв ненависти в стане контрреволюции и ее союзников — церковников.

Епископы вновь потребовали подчинить церковному контролю народное просвещение на Кубе. Все эти заявления, писал видный деятель революционного движения Блас Рока, о правах и обязанностях церкви воспитывать молодое поколение противоречат деятельности церкви как в колониальный, так и в республиканский период истории Кубы, когда церковь выступала в роли союзницы господствующих классов. «Если церковь считает своим долгом воспитывать молодежь, то почему она в течение столь длительного периода не выполняла своего долга и допустила, чтобы значительная часть кубинского населения оставалась неграмотной? Почему только теперь, когда революционное правительство предпринимает все необходимые практические меры для ликвидации неграмотности и поднятия культурного и образовательного уровня народа, эти господа припоминают об обязанностях и „правах“ церкви воспитывать детей?»^{45}

В феврале 1961 г. церковники безуспешно пытались спровоцировать антиправительственную забастовку учащихся средних учебных заведений страны. Учащиеся ответили контрреволюционерам многотысячными демонстрациями в поддержку правительства Фиделя Кастро. Грандиозная манифестация в Гаване свидетельствовала о непреклонной решимости учащейся молодежи отстаивать завоевания революции, в тесном единстве с правительством и всем народом Кубы бороться за расцвет экономики и культуры своей страны, укреплять ее оборону. Демонстрация прошла под лозунгом «Труд, учение, винтовка!» Перед участниками демонстрации выступили президент Дортикос, члены кубинского правительства.

17 апреля в районе Плайя-Хирон на кубинскую землю вторглись банды наемников. Их сопровождали церковники. В плен попали четыре священника-фалангиста. Как выяснилось после разгрома наемников, многие из них были активными членами католических организаций. Главарь наемников Артиме заявил на суде, что демохристианская организация входила в общий штаб контрреволюции, занимаясь оргвопросами и пропагандой.

В первомайской речи 1961 г. Фидель Кастро зачитал воззвание «духовного» наставника наемников. Вот что писал этот предатель в сутане: «Руководитель этой церковной службы в бригаде нападения[10], высокочтимый отец Исмаэль де Луго, капуцин, от своего имени и от имени остальных капелланов обращается к народу, к католическому народу Кубы со словами: „Внимание, внимание, кубинские католики: освободительные силы высадились на кубинском побережье; мы пришли во имя божье, во имя справедливости и демократии восстановить попранное право, растоптанную свободу, преследуемую и оклеветанную религию“».^{46}

Фидель Кастро квалифицировал это «духовное послание» как ложь и клевету. Участие церковников в высадке наемников, сказал он, означало намерение испанских и фашистских духовников вести на острове войну против кубинской революции. Правительство было вынуждено на это ответить законом, запрещающим пребывание на Кубе священников-иностранцев, если они относятся к революции нелояльно. «Священник, — подчеркнул Фидель Кастро, — который оказался честным, который не боролся против революции, не принимал участия в контрреволюционной деятельности, — этот священник может просить разрешения остаться на Кубе, и правительство, если сочтет целесообразным, сможет предоставить ему такую возможность, ведь есть некоторые иностранные священники, составляющие исключение, они не занимали враждебной позиции по отношению к революции, но, как правило, мы сталкиваемся с обратным явлением».^{47}

Правительство, кроме того, решило национализировать частные школы и высшие учебные заведения, многие из которых использовались реакционными церковниками для контрреволюционных вылазок. Национализация частных школ делала просвещение подлинно светским и закрепляла отделение церкви от государства.

Высылку контрреволюционных церковников правительство отложило, ожидая, что они одумаются и прекратят свою преступную деятельность. Но ни разгром наемников на Плайя-Хирон, ни предупреждения Фиделя Кастро не возымели отрезвляющего действия на церковников. Они продолжали борьбу с правительством.