Боги тоже ошибаются - [43]

Я снова и снова насвистывал эту мелодию, пытаясь разобраться в ее смысле, но безуспешно. Невзор открыл глаза и неодобрительно взглянул на меня. Видимо ему надоела эта странная мелодия в моем исполнении. Я прекратил и здоровяк продолжил свой сон. Саша жался где-то в дальнем углу, подальше от всех. Мне стало интересно о чем он размышляет и я решил подсесть к нему. Глухое эхо шагов возвестило Саше о моем приближении. Он грустно взглянул на меня и ничего не сказал.

– Можно присесть и пообщаться с другом? – Я старался говорить спокойно и не навязчиво. Саша снова поднял взгляд. В этот момент мне стало действительно жаль этого толстяка. Я в нем до этого момента не узнавал своего прежнего друга, а теперь я видел все те же добрые и искренние глаза человека, которому мог доверить жизнь свою и своей семьи.

– Конечно.

– О чем думаешь? – Решил я разбавить молчание беседой, для которой и пришел.

Саша улыбнулся. Как мне тогда казалось, он вовсе не боится своей участи, но это вполне могло быть иллюзией.

– Ну, хотя бы о том: какого черта?.. прошло двадцать семь лет, а ты появляешься здесь спустя столь долгое время и ни капли не изменился с того момента, когда я тебя последний раз видел. Объясни, что вообще происходит? Я только понял, что вы снова, как и тогда, направляетесь на запад, но черт возьми, что с тобой произошло и где все остальные? – Глаза Саши горели от любопытства переполнявшего его разум. Он вцепился в меня руками и будто бы пытаясь вытрясти ответ, в прямом смысле этого значения.

– Поспокойнее, Саш, поспокойнее. Я тебе расскажу все, что я знаю.

– Я жду. – Толстяк уже обрадовался началу истории, которой он так долго ждал.

– Когда вы ушли в этот город, мы направились дальше на запад. По дороге мы встретили заброшенную деревню, в которой провели ночь. На утро мы обнаружили, что Олега нет и пошли на его поиски. Замерзшее тело Олега мы нашли в лесу, но вернувшись обратно мы снова застали его в доме…

– Да что за бред? Ты о чем вообще, Леш? – Саша, негодуя сделал возмущенную физиономию.

– Если хочешь дослушать все то, что я хочу тебе сказать, то лучше не перебивай, или ты меня считаешь за лжеца или сумасшедшего? С каких это пор для тебя я стал одним из них? – То, что сказал Саша меня взбесило. – Да, я согласен, что это кажется невероятным, но я что похож на уличного рассказчика анекдотов? – Брови мои поднялись, показывая, что я разозлен.

– Прости, Леш, но то, что ты говоришь, кажется действительно невероятным. – Саша потупил взгляд. – Продолжай, я тебя слушаю.

– Дальше будет еще невероятнее. Когда потом нашли город-призрак, мы попали в заварушку с бьорнами и один из них схватил Олега и не давал ему возможности вырваться. – Я примолк, а затем продолжил. – Несмотря на то, что я это сам мог видеть своими собственными глазами, я все еще не очень верю в то, что произошло. Изо рта Олега вырвался ярчайший свет и пламя, которое смогло воспламенить обидчика. – Я рассказывал с подобающими эмоциями. Поначалу Саша пытался скрывать свою улыбку, но увидев все мои эмоции, его улыбка исчезла и не появлялась больше на протяжении разговора. – Далее мы собирались отправиться дальше, но… в общем пришел я в сознание только тогда, когда я оказался в нашем родном городе. Я случайно встретил своего сына Ромку, которому уже тридцать два года. Естественно я тогда ему не поверил. Да какой сознательный человек поверит в этот бред, но когда я придя домой, увидел постаревшую Алену. В тот момент я смог бы уверовать во все что угодно. Далее у меня снова провал в памяти и я оказываюсь у ворот Мирного и во мне пламенем горит желание снова идти на запад. Причем я ранен и даже неизвестно кем. – Я поднял футболку покрывавшую мое тело и показал свежую рану, на которой все еще красовались стежки. Затем развернулся и показал обожженную спину. – Вот такая невероятная история.

– М-да, так сразу и не поверить, но зная тебя, я думаю ты лгать не будешь. Но, как ты объяснишь то, что ты все еще относительно молод? Я этого не понимаю. – Движения толстых рук постоянно отвлекали меня от лица Саши.

– Не знаю в чем дело, но это служит еще одним доказательством того, что мои слова правдивы, не так ли?

– Да, ты прав, сколько бы ты невероятного не рассказывал, но твой вид подкрепляет слова делом. – Толстяк закивал головой.

– Теперь у меня к тебе встречный вопрос. Как ты смог из крепкого воина превратиться в, прости если сможешь, свинью? Если ты мне сможешь это объяснить, то это будет не менее невероятным, чем та история, которую я смог рассказать тебе. – Меня этот вопрос раззадорил.

Саша негромко рассмеялся и дружески похлопал меня по плечу. Это похлопывание придало мне сил, я почувствовал какую-то невероятную энергию, все также таившуюся в теле этого хоть и толстого и уже почти незнакомого, но все же родного для меня человека.

– Прощаю, потому что я и есть свинья, тут уж ничего не поделать. Самое интересное в проблеме ожирения, – начал он, – это то, что смотрясь каждый день в зеркало ты незаметно набираешь в весе. Весь этот жир откладывается на боках, на ногах на лице и ты его не замечаешь. Так же и я, после того как смог стать свободным от боев, начал, хоть и не много, но набирать в весе. Сначала я был стражником города, но проявив свои способности в математике, меня поставили ответственным за работоспособность и прибыльность в ночлеге. Так я стал заведующим. Когда ты воин и постоянно несешь службу или сражаешься на арене, тебе достаточно постоянно носить амуницию, чтобы хоть не много оставаться в форме, но когда садят на мягкий стул вместо деревянной скамьи для обедни, когда тебе ставят телятину на завтра, обед и ужин, вместо скудной миски похлебки, не занимая себя ничем ты не можешь остановить себя. Когда я располнел до такой степени, что мои брюки перестали застегиваться, то сам для себя придумал кару за то, что я остался жив, а мои друзья погибли и я стал есть людей по праздникам. – Саша усмехнулся. – Кара моя состояла в том, что любой нормальный человек не стал бы есть другого, так и я уверовав в то, что только животные могут съесть человека, я перестал относится к себе, как к человеку. Я должен был уподобиться скотине. И вот результат моей кары: постоянные боли в сердце и печени, и конечно же импотенция. Но не сейчас, ни вчера и ни раньше я не передумал принимать эту кару. И только теперь, после твоего появления я понял, что я должен был выжить только для того, чтобы помочь тебе. Но и только сейчас я понял, что расплатой за мои грехи стала не собственноручная кара, а помощь тебе