Боги, святилища, обряды Японии: Энциклопедия Синто - [32]

В первой хронике «Вэй чжи» рассказывается о народе Ва, живущем посреди океана на гористых островах, об устройстве, обрядах и обычаях этого общества, состоящего из «ста родов», в том числе о ритуальной практике. «Они мажут тела розовым и алым… если кто-нибудь у них умирает, они готовят одну могилу, без внешней, и насыпают над ней холм. Траур длится более десяти дней, и в это время они не едят мясо. Главные исполнители траурного обряда плачут и причитают, а друзья поют, танцуют и пьют хмельное. После окончания похорон все члены семьи входят в воду для очищения». Этот народ, говорится далее, обменивается посольствами с Китаем, и когда посланные отправляются в путь, назначается человек, который до их возвращения не моется и не причесывается, воздерживается от мяса и не ложится с женщиной, считается при этом, что он в трауре. Если посольство возвращается благополучно и увенчивается успехом, его награждают рабами и ценностями, если же с посланными приключается болезнь или какая-нибудь неудача, его убивают, поскольку предполагается, что он плохо соблюдал все табу. Рассказывается также о гадательной практике — толкованиях трещин, образующихся на костях при раскаливании их на огне, при этом упоминается о неких специальных словесных формулах: «сначала они объявляют о цели гадания, прибегая к тому же способу речи, что и при гадании на панцире черепахи…»[22]

Прежде, по утверждению хрониста, страной правил вождь-мужчина, однако это было время беспрерывных распрей. Поэтому жители решили сделать своей правительницей женщину по имени Пимико (Химико), которая занималась ворожбой, которой прислуживала тысяча женщин и один мужчина, который только и был к ней допускаем непосредственно. Когда же она скончалась, сотня прислужников последовала за ней в могилу. Это предание по-разному толкуется исследователями: например, К. Блэкер полагает, что и Пимико, и фигурирующая в мифологических сводах императрица Дзингу представляют собой фигуры шаманок северо- и восточноазиатского типа; согласно гипотезе Сигэмацу Акихиса, Пимико была чем-то вроде даосского мага «Секты пяти доу риса», одной из главных даосских школ, поскольку автор «Вэй чжи» употребляет слово кидо («ворожба») только применительно к Пимико и Чжан Лю, главе этого направления.

В хронике «Истории 1103 дней династии Хань» называется и имя древнеяпонского государства — Яматай или Ямадай. Дискуссия среди японских историков относительно местоположения этого государства — остров Хонсю или север Кюсю — окончательно не завершена до сих пор.

От периода Яёй помимо керамики до нас дошли еще бронзовые мечи и бронзовые колокола дотаку — и то, и другое, по-видимому, имело не столько прикладной, сколько чисто ритуальный характер и силу прежде всего символическую. Назначение этих колоколов остается непонятным — чаще всего их обнаруживают в земле недалеко от сельскохозяйственных угодий. Узоры на них передают образы воды, рыб, лодок, в связи с чем некоторые ученые считают, что их использовали в ритуалах испрашивания дождя. Возможно, что колокола были связаны также с обрядами в среде рыболовов и охотников.

По-видимому, население этого периода было организовано в иерархизованные сельскохозяйственные общины, кое-где имевшие вид небольших королевств. Религиозная практика, по предположениям исследователей, приняла к тому времени шаманистический характер, и на прежнюю, горизонтальную космологию эпохи Дзёмон, когда боги и духи приходили из-за моря, из-за горизонта, наложилась вертикальная ось шаманского мира. Поскольку в центре хозяйственной деятельности оказалось рисосеяние, религиозная деятельность также была организована вокруг обрядов урожая. Судя по данным мифологических сводов, которые были составлены позже, но, как предполагается, содержат рефлексы и раннего периода, эти обряды сходствуют с сельскохозяйственными праздниками, принятыми в Юго-Восточной Азии и ареале Индонезии. Вероятно, в конце периода Яёй было возведено и святилище Исэ-дзингу, как ритуальная постройка, воспроизводящая по форме амбар для хранения риса — постройки такого рода изображены также на некоторых колоколах этого периода. Видимо, тогда же оформились и культы богов риса и вообще богов еды. Надо думать, что именно в этот период, в связи с переориентацией на поливное рисосеяние, приношения богам впервые принимают вид еды. Помещенный среди мифов «Нихон сёки» сюжет об убийстве богини Оогэцу-химэ и появлении из частей ее тела разных злаков (так называемая мифологема Хайнувеле), свидетельствуют, по мнению японских антропологов, об особой важности мифа о происхождения земледелия, поскольку сюжет этот отнесен к эпохе первоначала, то есть эре первобогов. Одновременно некоторые указывают на сходство этого сюжета, вообще широко распространенного в разных мифологиях мира, с южно-китайскими легендами, связанными с подсечно-огневым возделыванием проса.

Как уже говорилось, довольно рано, еще на первом этапе складывания древнеяпонского государства на имеющуюся пеструю картину ранней религиозной деятельности наложился буддизм, пришедший из Китая. Этот буддизм, заимствованный выборочно, ранее у себя на родине уже прошедший креолизацию с индуистской мифологией, а затем соединившийся с китайскими культами и древними натурфилософскими учениями, уже в этом, креолизованном виде немедленно начал тесное взаимодействие еще и с местными культами и обрядовыми практиками на японской территории. (Во времена позднего средневековья можно говорить и о скрытом влиянии христианских идей). Повторим, что немалое влияние со времен далекой древности на население Островов оказывало даосское вероучение и магическая практика