Боги среди людей - [152]
Остальные участники постановки довольно живо продолжали представление, несмотря на то что половина декораций повалилась, а под ногами путалось несколько бродячих собак.
К миссис Свифт обратился сидевший с другого боку от нее викарий:
— Я считал, что роль королевы Елизаветы взяла на себя миссис Брустер. Но кто же сейчас на сцене?
Рыжий парик Глорианы съехал набок; не позаботившись о подходящем костюме, она завернулась в плащ римского центуриона. Центурион опять же не пожелал добровольно расставаться с плащом. Из-под его кромки то и дело выглядывали необъяснимые ссадины, а в кармане топорщилось нечто подозрительно напоминающее рогатку.
— Вы храбрые воины, ребята! — совсем не по-королевски закричала эта растерзанная Глориана. — Убиваете этих шпанцев, так им и надо!
— Испанцев, — громогласно зашипела из-за кулис миссис Гарретт.
Занеся трезубец Британнии, Глориана вскричала:
— А теперь ступайте и прикончите их всех!
На сцену высыпала разбойничья ватага мальчишек: одни ревели, другие орали, а кое-кто пищал. Собаки зашлись истошным лаем. Некоторые — нет, многие — из детей прежде были на хорошем счету, но теперь будто бы попали под гипноз Глорианы. Равно как, по всей видимости, и значительная часть зрителей, с раскрытыми ртами взиравших на королеву.
— Предполагается, что детвора олицетворяет испанцев? — спросил викарий у миссис Свифт. — Полчища захватчиков? — уточнил он, сверившись с программкой.
— Я, право, уже не знаю, кто кого олицетворяет, — пролепетала миссис Свифт, потрясенная жутким зрелищем рыжего парика, сползающего на лицо ее сына.
— Это те же детишки, — недоумевал викарий, — что изображали англосаксов, и викингов, и норманнов? Теперь уже трудно разобраться: все они перемазаны зеленой краской. Как по-вашему, что это должно символизировать? Зеленой Англии луга?>{174}
— Сомневаюсь, — ответила миссис Свифт и встревоженно ахнула, потому что колесница Боадицеи, совсем хлипкая, вдруг завалилась набок, и Глориана с позором выкатилась на подмостки, увлекая за собой оставшиеся декорации.
Откуда ни возьмись на сцену выбежал маленький уэст-хайленд-терьер, который, улучив момент, схватил рыжий парик и умчался прочь под чьи-то вопли, определенно не актерские.
— Точно Август, — объявила мисс Сли.
— Впервые вижу этого мальчишку, — с решимостью отрезала миссис Свифт.
— И я, — подхватил мистер Свифт.
Задним числом, сказал мистер Свифт, следовало ожидать, что дело закончится катастрофой.
— А как славно все начиналось, — сказала миссис Свифт.
— Так всегда бывает, — заметил мистер Свифт.
Вся деревня пребывала в изрядном волнении. Мистер Робинсон, возглавлявший местное общество любителей истории, установил, что деревня стоит на этом месте намного дольше, чем принято считать, а доказательством послужили руины римской виллы, обнаруженные при раскопках за околицей.
— Ранний памятник культуры наших римских завоевателей, — объяснил мистер Робинсон.
— Там вилы откопали, — передал Август своей шайке.
Его сообщники — Норман, Джордж и Родерик — недавно решили, что им пора назваться каким-нибудь именем. Они поочередно рассмотрели и отвергли «Пиратов», «Разбойников», «Грабителей» и после долгих (кто-то сказал бы, нескончаемых) споров и двух-трех беззлобных потасовок выбрали себе имя «Апачи», как нельзя лучше выражавшее их дерзкую неустрашимость (или убийственную кровожадность, сказал мистер Свифт.)
— Норманское завывание, — объяснил дальше Август.
«Апачи» отозвались заинтересованными шепотками. Каждую осень школьные спортивные площадки становились ареной жестоких Каштановых Сражений; боевые действия, совершаемые с особой жестокостью, неизбежно оканчивались завываниями раненых, доставленных в медицинский кабинет.
Мистер и миссис Свифт пригласили к себе на ужин мистера Робинсона, а также викария, добродушного и слегка растерянного — такие обычно и служили у них в приходе, и еще мисс Сли, прямолинейную, мужиковатую старую деву, единственным хобби которой были прогулки. («Прогулки? — презрительно переспросил родителей Август. — Какое же это хобби? Вы меня вечно ругаете: „У тебя на уме одни прогулки, Август!“ А потом… — он разгладил воображаемые лацканы судейской мантии, — а потом добавляете: „Пора бы, Август, выбрать для себя какое-нибудь хобби, достойное разумного человека“».)
Помимо перечисленных гостей, к хересу Свифтов приложились новоиспеченные сельские жители мистер и миссис Брустер, а также полковник Стюарт, чрезвычайно желчный господин, питавший особое отвращение к мальчишкам.
— Суаре! — воскликнула миссис Брустер, получив приглашение. — Какая прелесть!
Миссис Брустер была довольно примечательной личностью. Высокая, с копной кудрявых рыжих волос, она постоянно лицедействовала. Очевидно, поднаторела на любительской сцене.
— Не только римляне шли сюда с оружием, — уточнил мистер Брустер, в тревоге поглядывая на стремительно пустеющий графин для хереса. — Англы, саксы, викинги, норманны — одни полчища сменялись другими.
