Боги приходят из космоса - [8]

В древности появились понятия «Свет ярче солнца» (апокриф «Вопросы Иоанна Богослова Господу на горе Фаворской») и «ярче» десяти тысячи солнц» («Махабхарата» – «Бхагавадгита»). Как могли они зародиться? Солнце в древности всегда считалось верховным божеством, носителем тепла, света, животворной силы. И практически, и теоретически трудно было представить свет ярче солнечного. А говорить об этом в переносном смысле – означало бы оскорбить небесное божество, Солнце, признать тем самым существование некой более великой стихии.

В апокрифе «Вопросы Иоанна...» есть место, которое можно поставить в соответствие с библейским рассказом о Содоме и Гоморре: «Пошлю аггелы мои святые и да зажгут землю… И изгорит земля локтей пятьдесят тыщ… И изгорят горы великие, и ниспадут и сокрушатся. И будут яко и прахи. Изгорит все дерево… Изгорит всяк скот и всяк гад ползающий по земли, и всяка птица, парящая по аэру. И потом не будет на лице всея земли дрожащего ничего. И будет вся земля недвижима». Но «вся земля» – это не вся поверхность земного шара, а только территория диаметром в 50 000 локтей, т. е. примерно 20 км. А это – диаметр зоны поражения обычного ядерного взрыва по световому излучению! Еще древнегреческий историк и географ Страбон (I в. до н. э. – I в. н. э.), совершивший путешествие в район Мертвого моря, писал, что скалы в окрестностях этого моря, в котором погребены Содом и Гоморра, оплавлены каким-то неизвестным огнем. А остатки Вавилонской башни (Э. Церен. «Библейские холмы», М., 1966, стр. 110) представляют собой «плотную массу, подобную расплавленному стеклу». Можно предположить, что «акция устрашения» была произведена не в одном месте земного шара. В «Махабхарате» мы читаем: «Сверкающий снаряд, обладающий сиянием огня, лишенного дыма, был выпущен. Густой туман внезапно покрыл войско. Все стороны горизонта погрузились в мрак. Поднялись несущие зло вихри. Тучи с ревом устремились в высоту неба… Казалось, даже солнце закружилось. Мир, опаленный жаром этого оружия, казалось, был в лихорадке. Слоны, обожженные пламенем оружия, бежали, объятые ужасом». Разве похоже это на падение метеорита или извержение вулкана?

Сохранилось даже описание внешнего вида этого оружия. Оно «было похоже на огромную железную стрелу».

О характере оружия можно только догадываться, прочитав в той же «Махабхарате», как с летательного аппарата «был выпущен снаряд, который заключал в себе силу всей вселенной… Вспышка была яркой, как десять тысяч солнц в зените». Называлось это оружие в разных странах по-разному: в Индии – «Оружие Брахмы» или «Пламя Индры», в Южной Америке – «Машмак», у кельтов – «Искусство Грома».

Фигура «страха господня» как «программирующего» фактора, была, видимо, преподнесена во всех главных очагах земной цивилизации. Только если в случае с Содомом и Гоморрой можно предположить, что «силы небесные» истребляли очаги, пораженные определенным пороком, то в «Махабхарате» речь могла идти об уничтожении на века идеи войны, поскольку эти «силы» вмешивались в сражения двух воюющих сторон, истребляя и тех и других.

Миф?

Перенесемся совсем в другую эпоху. Обратимся к событиям более поздним, относящимся к рубежу старого и нового летоисчислений.

Во многих писаных документах первых веков нашей эры (И. Флавий, Тацит, Светоний, Плиний Младший, Евангелия, Талмуд и др.) встречается упоминание об удивительной личности, «пришедшей с неба», – об Иисусе Христе.

Как же случилось, что в историчности Гаутамы (Будды) мало кто сомневаетя, историчность Магомета никогда не составляла проблему, а личность Христа—до сих пор загадка?

В истории человечества были люди, окруженные ореолом святости еще при жизни. Идеалы, ими проповедовавшиеся, были не менее значительны, чем идеалы Христа. Им поклонялись массы людей. Достаточно вспомнить хотя бы Франциска Ассизского. Тем не менее, эти люди не приобрели такого значения, как Христос. Чем это объясняется? Не тем ли, что они имели слишком земную биографию, были «пророками в отечестве своем?»

Узаконенная в науке точка зрения на Христа только как на церковный миф вряд ли может считаться удовлетворительной. Правда, в деле атеистической пропаганды историзм личности Христа с точки зрения марксизма представляет вопрос второстепенный. Эта проблема имеет значение главным образом только историческое. Правы, по нашему мнению, Йоханнес Ирмшер (ГДР) и Л. Варцль (ЧСР), упрекающие советских ученых в том, что они слишком увлеклись отрицанием историчности Христа и создали из этого целую проблему.

Церковная версия о Христе – это, конечно, миф. Но за этим мифом ясно просматривается историческая личность. В связи с этим английский историк-марксист А. Робертсон в своей книге «Происхождение христианства» писал: «То, что происхождение христианства окутано мифом, не является для нас предметом спора. Но в каком-то месте миф должен закончиться и должна начаться история».

«За кого почитают Меня люди?»

Проблема возникла еще в I веке. «Пришед же в страны Кесарии Филипповой, Ииcyc спрашивал учеников Своих: за кого люди почитают Меня, Сына Человеческого? Они сказали: одни за Иоанна Крестителя, другие за Илию, а иные за Иеремию или одного из пророков. Он говорит им, а вы за кого почитаете меня? Симон же Петр, отвечая, сказал: «Ты – Христос, Сын Бога Живого» (Матф., 16, 13–16). Кстати, заметим, что слова Пилата «Это человек», сказанные им при виде Христа, тоже отражают наличие в те дни проблемы: кем был Христос? Если он обычный земной человек – почему возникла такая проблема? Почему Иосиф Флавий, римский историк I в., в своих «Иудейских древностях» говорит о Христе как о «мудром человеке, если его вообще можно назвать человеком»?