Боги - [6]
The young man flung him a shiny coin and ran off amid the stands, the hen pressed to his bosom. Then he stopped, turned abruptly with a whip of his pigtail, and ran back to the old vendor.
"I need the cage too," he said.
When he went off at last, holding the chicken with the cage in his outstretched hand and swinging the other arm, as if he were carrying a bucket, the old man gave a snort and lay back down on his mat. How business went that day and what happened to him afterwards is of no concern to us at all.
As for the young man, he was none other than the son of the renowned physicist Charles. Charles glanced over his spectacles at the little hen, gave the cage a flick of his yellow fingernail, and said, "Fine-now we have a passenger as well." Then, with a severe glint of his eyeglasses, he added, "As for you and me, my boy, we'll take our time. God only knows what the air is like up there in the clouds."
The same day, at the appointed hour on the Champs de Mars, before an astonished crowd, an enormous, lightweight dome, embroidered with Chinese arabesques, with a gilded gondola attached by silken cords, slowly swelled as it filled with hydrogen. Charles and his son busied themselves amid streams of smoke blown sideways by the wind. The hen peered through the wire netting of her cage with one beady eye, her head tilted to one side. All around moved colorful, spangled caftans, airy women's dresses, straw hats; and, when the sphere lurched upward, the old physicist followed it with his gaze, then broke into tears on his son's shoulder, and a hundred hands on every side began waving handkerchiefs and ribbons. Fragile clouds floated through the tender, sunny sky. The earth receded, quivery, light-green, covered with scudding shadows and the fiery splashes of trees. Far below some toy horsemen hurtled past-but soon the sphere rose out of sight. The hen kept peering downward with one little eye.
The flight lasted all day. The day concluded with an ample, vivid sunset. When night fell, the sphere began slowly descending. Once upon a time, in a village on the shore of the Loire, there lived a gentle, wily-eyed peasant. Out he goes into the field at dawn. In the middle of the field he sees a marvel: an immense heap of motley silk. Nearby, overturned, lay a little cage. A chicken, all white, as if modeled out of snow, was thrusting its head through mesh and intermittently moving its beak, as it searched for small insects in the grass. At first the peasant had a fright, but then he realized that it was simply a present from the Virgin Mary, whose hair floated through the air like autumn spider-webs. The silk his wife sold off piecemeal in the nearby town, the little gilded gondola became a crib for their tightly swaddled firstborn, and the chicken was dispatched to the backyard.
Listen on.
Some time elapsed, and then one fine day, as he passed a hillock of chaff at the barn gate, the peasant heard a happy clucking. He stooped. The hen popped out of the green dust and hawked at the sun as she waddled rapidly and not without some pride. While, amid the chaff, hot and sleek, glowed four golden eggs. And no wonder. At the wind's mercy, the hen had traversed the entire flush of the sunset, and the sun, a fiery cock with a crimson crest, had done some fluttering over her.
I don't know if the peasant understood. For a long time he stood motionless, blinking and squinting from the brilliance and holding in his palms the still warm, whole, golden eggs. Then, his sabots rattling, he rushed across the yard with such a howl that his hired hand thought he must have lopped off a finger with his axe. . . .
Of course all this happened a long, long time ago, long before the aviator Latham, having crashed in mid-Channel, sat, if you will, on the dragonfly tail of his submerging Antoinette, smoking a yellowed cigarette in the wind, and watching as, high in the sky, in his little stubby-winged machine, his rival Bleriot flew for the first time from Calais to England's sugary shores.
But I cannot overcome your anguish. Why have your eyes again filled with darkness? No, don't say anything. I know everything. You mustn't cry. He can hear my fable, there's no doubt at all he can hear it. It is to him that it's addressed. Words have no borders. Try to understand! You look at me so balefully and darkly. I recollect the night after the funeral. You were unable to stay home. You and I went out into the glossy slush. Lost our way. Ended up in some strange, narrow street. I did not make out its name, but could see it was inverted, mir-rorlike, in the glass of a streetlamp. The lamps were floating off into the distance. Water dripped from the roofs. The buckets lining both sides of the street, along black walls, were filling with cold mercury. Filling and overflowing. And suddenly, helplessly spreading your hands, you spoke:
"But he was so little, and so warm. ..."
Forgive me if I am incapable of weeping, of simple human weeping, but instead keep singing and running somewhere, clutching at whatever wings fly past, tall, disheveled, with a wave of suntan on my forehead. Forgive me. That's how it must be.
В 1955 году увидела свет «Лолита» — третий американский роман Владимира Набокова, создателя «Защиты ужина», «Отчаяния», «Приглашения на казнь» и «Дара». Вызвав скандал по обе стороны океана, эта книга вознесла автора на вершину литературного Олимпа и стала одним из самых известных и, без сомнения, самых великих произведений XX века. Сегодня, когда полемические страсти вокруг «Лолиты» уже давно улеглись, южно уверенно сказать, что это — книга о великой любви, преодолевшей болезнь, смерть и время, любви, разомкнутой в бесконечность, «любви с первого взгляда, с последнего взгляда, с извечного взгляда».В настоящем издании восстановлен фрагмент дневника Гумберта из третьей главы второй части романа, отсутствовавший во всех предыдущих русскоязычных изданиях «Лолиты».«Лолита» — моя особая любимица.
Гениальный шахматист Лужин живет в чудесном мире древней божественной игры, ее гармония и строгая логика пленили его. Жизнь удивительным образом останавливается на незаконченной партии, и Лужин предпочитает выпасть из игры в вечность…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Дар» (1938) – последний русский роман Владимира Набокова, который может быть по праву назван вершиной русскоязычного периода его творчества и одним из шедевров русской литературы ХХ века. Повествуя о творческом становлении молодого писателя-эмигранта Федора Годунова-Чердынцева, эта глубоко автобиографичная книга касается важнейших набоковских тем: судеб русской словесности, загадки истинного дара, идеи личного бессмертия, достижимого посредством воспоминаний, любви и искусства. В настоящем издании текст романа публикуется вместе с авторским предисловием к его позднейшему английскому переводу.
Роман, задуманный Набоковым еще до переезда в США (отрывки «Ultima Thule» и «Solus Rex» были написаны на русском языке в 1939 г.), строится как 999-строчная поэма с изобилующим литературными аллюзиями комментарием. Данная структура была подсказана Набокову работой над четырехтомным комментарием к переводу «Евгения Онегина» (возможный прототип — «Дунсиада» Александра Поупа).Согласно книге, комментрируемая поэма принадлежит известному американскому поэту, а комментарий самовольно добавлен его коллегой по университету.
Свою жизнь Владимир Набоков расскажет трижды: по-английски, по-русски и снова по-английски.Впервые англоязычные набоковские воспоминания «Conclusive Evidence» («Убедительное доказательство») вышли в 1951 г. в США. Через три года появился вольный авторский перевод на русский – «Другие берега». Непростой роман, охвативший период длиной в 40 лет, с самого начала XX века, мемуары и при этом мифологизация биографии… С появлением «Других берегов» Набоков решил переработать и первоначальный, английский, вариант.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В «Разговорах немецких беженцев» Гете показывает мир немецкого дворянства и его прямую реакцию на великие французские события.
Молодой человек взял каюту на превосходном пакетботе «Индепенденс», намереваясь добраться до Нью-Йорка. Он узнает, что его спутником на судне будет мистер Корнелий Уайет, молодой художник, к которому он питает чувство живейшей дружбы.В качестве багажа у Уайета есть большой продолговатый ящик, с которым связана какая-то тайна...
«В романах "Мистер Бантинг" (1940) и "Мистер Бантинг в дни войны" (1941), объединенных под общим названием "Мистер Бантинг в дни мира и войны", английский патриотизм воплощен в образе недалекого обывателя, чем затушевывается вопрос о целях и задачах Великобритании во 2-й мировой войне.»В книге представлено жизнеописание средней английской семьи в период незадолго до Второй мировой войны и в начале войны.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.