Боги Лавкрафта - [158]

– Мой бог также о многом говорил мне, хотя, как мне кажется, в более прямой и понятной форме. Он сказал мне, что некоторые из его детей сбились с пути и нуждаются в том, чтобы кто-то направил их домой. Он сказал мне, что если я сумею найти способ сделать это, то смогу помочь даже верным в Иннсмуте. Мир, где мы сможем по своей воле возвращаться в море, чтобы плавать с матерью Гидрой, стать славными, гладкими звездами, порхающими в глубинах. Чтобы жить вечно и не беспокоиться о хрупких шкурках головастиков, которыми мы сейчас являемся.

– Но это не давало тебе никакого права…

– Если твой бог дал тебе право втыкать иглу в мышь, то мой бог дал мне право втыкать иглу в человека. – Я предложила ему руку. – Пойдем. Я хочу, чтобы ты вернулся в дом.

– Море не дает мне уснуть.

Я уронила руку.

– Я все время слышу его голос. По-моему, оно пытается что-то сказать мне. Я начал различать слова в голосе прибоя.

– И что же оно говорит?

Джереми посмотрел на меня тусклыми глазами. Он был настолько прекрасен, кожа его играла радугой, и эти впалые глазницы… Я никогда не представляла себе, что он может быть настолько прекрасным.

– Оно говорит – возвращайся домой, ко мне.

– Ты слышишь не море, – проговорила я, вновь подавая ему руку. На сей раз он принял ее. Кожа его была прохладнее моей. Он уйдет за Чертов риф раньше меня; он увидит абиссопелагиаль раньше меня и все поймет. Я бы завидовала ему – если бы не испытывала подобного облегчения. – Ты слышишь голос Дагона. Он приветствует тебя и зовет домой.

Придется перевести Терри в комнату, выходящую окнами на море; она так же заслуживала права слышать Его голос, тем более что состояние ее было лучше, чем у Майкла. И тем более что голос Дагона может помочь ей выжить. Это противоречит условиям эксперимента, однако теперь они не имеют значения; установленные людьми правила научного исследования всегда были для меня пустой формальностью. Я возвращаю домой заблудившихся детей Дагона.

Сделать нужно еще так много. Так много всего еще надлежит совершить. Сестра охотно станет моим первым добровольцем, и я уже всем сердцем радовалась, представляя ее себе, наконец-то прекрасную, наконец-то вернувшуюся домой. Однако все это было еще в будущем. А пока я стояла рука об руку со своим первым успехом, стояла лицом к морю и внимала далекому голосу Дагона, призывавшего нас в глубины, в глубокие глубины, под покров волн.

Глубоководные

Раса морских обитателей, именуемых Глубоководными, состоит из отпрысков бога Дагона от его союза с чудовищем женского пола, которое греки именовали Гидрой. Говорят, что внешне Дагон похож на колосса, несколько напоминающего человека, но имеющего рыбью голову, длинные, покрытые чешуями руки и короткие мощные ноги. Облик Гидры нам неизвестен, однако вполне возможно, что греческая легенда о чудовище, имеющем то же имя, содержит намек на ее подлинный вид. Греки утверждают, что существо это велико собой, подобно змее и обладает многочисленными головами, которые, будучи отсеченными, заново вырастают на прежнем месте.

Подробности в отношении того, как происходило соединение Дагона и Гидры и что последовало за ним, нам неизвестны. Однако интересен любопытный факт, указывающий, что Глубоководные подобны людям по величине и облику и способны соединяться с мужчинами и женщинами ради получения потомства. Они всегда охотно делают это, поскольку собственная кровь их ослабела в результате неподдающихся подсчету поколений инбридинга, и они нуждаются в энергии гибридов с людьми, чтобы восстановить жизненную силу и плодовитость своей расы. Это заставило греческого философа Филолая предположить, что люди и Глубоководные происходят от общего корня.

Именно встречи моряков с этими существами породили чудесные истории о морских людях обоего пола, которые рассказывают повсюду, где люди живут рядом с морем. Глубоководные возводят свои многоколонные города во впадинах морского дна и не имеют нужды выходить на сушу, однако любопытство, которое они проявляют к делам рода людского, подчас заставляет их приближаться к рыбацким селениям и торговым портам. Они завязывают разговоры с любым встреченным ими на берегу человеком, мужчина то или женщина, ибо владеют речью и всегда стремятся заняться торговлей с людьми.

Самцы их желают приобрести кое-какие инструменты и механизмы, изготовленные людьми из стали, a самок восхищают тонкие шелка. За эти товары они платят золотом, которое имеется у них в изобилии, благодаря несчетным тысячам судов, перевозивших по морю сокровища, но захлестнутых волнами или разбившимися об рифы за тысячелетия истории рода людского. Глубоководным известно, где покоятся все эти корабли.

Еще они с великим мастерством изготавливают драгоценные украшения из золота и самоцветов и при возможности обменивают их на доставленные людьми товары, однако тела их настолько искажены по сравнению с человеческими, что сделанные ими украшения плохо сидят на людях.

Головы Глубоководных напоминают головы некоторых придонных рыб, широкие и высокие, безволосые и лишенные ушей черепа их делают лица этих существ похожими на лягушачьи. У них плоские носы, а рты похожи на широкую щель. Выкаченные глаза выступают по бокам их голов. Шей они не имеют, однако по обоим бокам головы расположены ряды щелей, которые служат им жабрами, когда они находятся под водой. Органы эти позволяют Глубоководным без ограничения во времени пребывать под водой, хотя они также располагают легкими, которыми дышат, оказываясь на суше. Тела их массивны, кожа сера и скользка на ощупь, как у лягушки или рыбы. Посреди горбатой спины тянется остистый гребень. Между длинными пальцами рук и ног у них протянуты перепонки, помогающие при плавании. Длинные руки обладают значительной силой, однако ноги коротки, так что, оказываясь на суше, они либо ковыляют, опираясь на палку, либо прыгают как лягушки.