Боги и Боты - [70]

Был уже вечер, когда закончилось моё выступление и студенты, окунув меня в овации, покинули институт. Профессор ждал меня в своём кабинете и весь выражал крайнее нетерпение.

— Ну что? Готовы?

— Да.

— Тогда пойдёмте в лабораторию.

И мы пошли. Лаборатория находилась в другом корпусе и в подвале. Пришлось идти по переходам, коридорам и спускаться на лифте. Вайнштейн несколько раз прикладывал ладонь к стенам, чтобы те расходились — работала система безопасности. По дороге он сказал:

— Должен вас предупредить. То, что мы делаем — незаконно.

— Гипноз?

— Нет. Скачивание сна из вашей головы и Посев контента.

— И что нам за это грозит?

— Вам — распятие. Меня камнями, наверное, забьют.

— Смешно.

— А мне — не очень. Но я дал слово и всё выполню. Надеюсь, что и вы меня не обманули.

— Вы сейчас сами во всём убедитесь. Ну, а если серьёзно, то, какие могут быть последствия?

— Вам бояться нечего. Вы — автор. Я — дешифровщик и распространитель. Скорее всего, лишусь работы.

— Как? Неужели у кого-то рука поднимется уволить такого специалиста?

— Поднимется-поднимется. Психологов в вузах как собак нерезаных. Незаменимых людей у нас нет.

— Знакомая ситуация. Я найму вас. Вы мне очень нужны, Виктор.

— Спасибо.

В лаборатории стояла установка считывания видений со знакомой мне тарелкой. Вокруг неё копошилась пара студентов-ботаников.

— Ботов не привлекали?

— Ботам нельзя доверять. Боты стучат органам.

— Интересно. А их что, не взламывают? Наверняка ведь что-то изобретают народные умельцы…

— Изобретают, конечно. Но это ещё серьёзнее нарушение. Тут мы можем на уголовку нарваться. Не стоит связываться.

— А сам бот может отключиться от этой системы? Взять и вырвать себя из цепких объятий человечества и пойти куда-нибудь, я не знаю, в пустыню, медитировать, искать своего Бога?

— Ээээ… коллега, вы переутомились.

— Да не то слово. У меня такое впечатление, что моя личность раздваивается. Одна горит желанием добиться своего, видит сны, где я сражаюсь и побеждаю. Другая — постоянно сомневается, испытывает жалость к людям и чувство вины. Ей снятся сны, в которых всё заканчивается весьма печально.

— Я предупреждал, что не врач?

— Да. Уже говорили, кажется.

— Ну что, тогда начнём? Прошу садиться.

Флэшбэк

Усевшись в кресло и готовясь уснуть, я вспомнил, как уходил в своё столетнее Самадхи, сидя на пружинном диване в своём ветхом домике в Подмосковье.

Сама техника медитации мне уже была знакома из упражнений в секте, но лишь частями. Моей задачей был последовательный длительный многочасовой уход от мира. Нужно было соединить все этапы и все мантры, управляя дыханием и сердцебиением — работа не из лёгких. Самое главное в такой медитации — не допускать возникновения «клеши», фантазий, навязчивых образов из глубин бессознательного… которые в первую очередь связаны с сексом и любыми видами наслаждений. То есть с теми образами, отвернуться от которых большинство людей не в состоянии. Чтобы не поддаваться им, как раз и требовалась постоянная концентрация на чистых символах жизни. Иначе тело вернуло бы душу обратно в материальный мир и вся процедура пошла бы насмарку.

Тогда, сто лет назад я сидел в своей комнате на диване и два часа смотрел, стараясь не щуриться, на большую круглую лампу и стоявшую на полу широкую тарелку, наполненную до краёв водой. Затем я закрыл свои воспалённые глаза и долго-долго представлял себе огромное солнце на закате, которое зависло над океаном и его лучи отражались от поверхности воды, бликовали на волнах… Смотрел, пока оно не начало само жить в моём воображении, такое величественное, одновременно опасное и щедрое. Солнце было таким реальным и близким, что, казалось, можно протянуть руку и погладить его… потом оно слегка погрузилось в океан и стало плыть по нему, покачиваясь на волнах…

Вода была вторым элементом, на котором я сосредоточился. Нужно было представить себя таким же, как Солнце, покачивающимся на волнах, смотреть на поверхность воды и сквозь неё. Не имело значение, какие тайны там скрываются. Важно было видеть одну только воду — толщи воды, глубже, глубже. Затем я представил, как вся эта водная масса из текучего состояния превращается в твёрдое — представил себе чистый и блестящий на солнце лёд. Только этот совершенный образ, больше ничего. Лёд не плавился, не менялся — он был вечным, как бы далёкое Солнце ни пыталось его растопить. Он лежал на Земле Великим Замёрзшим Океаном… А я скользил по его поверхности, стараясь охватить взором всё это пространство вплоть до горизонта.

…

Иной раз меня сбивали с толку образы чёрных титанов, бредущих сквозь снежную бурю к ускользающему полюсу, видения ангелов мрака, освещённых стрелами метеоров, [97] но я старательно игнорировал их. Моё сознание всё было сосредоточено на главном, и я добился своего.

Я увидел перед собой фантастическую картинку. В центре Мира блистал отражёнными лучами величественный алмазный восьмигранник. Внимательнейшим образом я изучал все самые мелкие детали его огранки, прослеживал взглядом направление лучей, отражающихся от каждой из бесчисленных граней драгоценных камней, размещённых по его контуру. Как кропотливый ювелир я исследовал драгоценные нити, которые переплетались и накрепко стягивали все края восьмигранника… а вокруг них — насколько хватало глаз — круги, круги, круги… из озёр, из рек, из дорог и тропинок, окаймляющих, окружающих центр мира…