Боги и Боты - [64]

Я кивнул и продолжил:

— … А для выживания всего вида нужны лучшие представители самых разных рас и народностей. Это вам любой биолог скажет, — Кардон тоже кивнул.

— Но вы — не биолог. И кажется, претендуете на статус Ноя. Что же вы собираетесь делать, когда соберёте их вместе?

— Мой долг добиваться для них особого статуса. Они должны выжить — в первую очередь. Все остальные — во вторую.

— Но кто добровольно даст им это? Ведь вам никто не поверит. Вот, например, меня, Джона Кардона, вы не убедили… Понимаете… не зацепили, хоть и логично всё выглядит, но где-то там, в глубине ваших рассуждений чую я подвох какой-то.

Любит себя, человек. Можно понять его.

— Это, во-первых. А во-вторых, даже если поверят, не будут люди так просто делиться ресурсами ради какой-то идеи выживания человечества вообще. Знаю я людей. Не такие они. Все пекутся о себе и своём потомстве. Вашим Богам это должно быть известно.

— Это действительно сложный вопрос. И его нужно решать постепенно. В первую очередь я сделаю так, что мне поверят все. Даже самые отъявленные скептики.

— Как?

— Узнаете в своё время. А пока, здесь и сейчас я объявляю о создании новой религии.

— Так, значит, лавры Павла не дают покоя?

— Причём тут Павел? В этой религии не будет священнослужителей и жрецов — посредников между человеком и богами. Я считаю, что каждый человек может и должен сам увидеть Богов и с ними лично пообщаться.

— Да Вы что? Предлагаете каждому уснуть лет на 100? А как же 2112-й год? Так ведь всё веселье пропустить можно.

— Нет. С этой методикой замедления жизненных процессов можно пробыть во сне от месяца до года. И этого вполне будет достаточно, чтобы удостовериться — Боги есть. Не верить кому-то на слово, а убедиться собственными глазами и ушами. Во-вторых, я собираюсь предложить каждому поверившему в истинных Богов и вступивших в нашу религию зачать ребёнка и отдать его в специальный интернат. В этом интернате не будет никакой медицины. Там никто не будет возиться и нянчиться с больными и слабыми, — пока я говорил это, глаза у Кардона практически вылезали на лоб. — Там выживут только те дети, кто наиболее готов к жизни после катастрофы. Но никто из родителей не будет знать — выжил его ребёнок или нет.

Кардон задумался: «Да-да… понимаю-понимаю… Вы хотите сказать, что все будут относиться к ним как к своим… Как… к детям человечества».

— Да. Как к его лучшим представителям. На них вся надежда.

— Ну что ж, — Кардон приподнял брови, показывая своё замешательство. — Эта позиция ваша, по крайней мере, ясна. А у нас на связи Отец Фёдор из патриархии. Здравствуйте, Отец. Что скажете? Нас тут концом света стращают… снова.

— Никто не знает о дате конца света. Никто из живущих на Земле. И даже ангелам это неведомо. А если и наступит он именно в 2112 году, то спасутся лишь жившие праведной жизнью, как сказано в Откровении Иоанна, а не те, кто физически силён и вынослив. И последние станут первыми! Ничто и никто не устоит перед гневом Господа. Нет такой силы, которая бы смогла пойти против него и выжить. А тот, кто говорит подобное — богохульник и нэоязычник… — и понёс, и понёс…

Последняя центурия

Китаец-инструктор говорил мне: «Старые мастера Тай-Цзи сначала много месяцев учат только тому, как стоять. Только когда ученики могут правильно стоять, то есть сосредоточенно, уравновешенно, устойчиво, они переходят к изучению движений. Научитесь стоять — то есть слушать человека, воспринимать каждое его слово, но не смысл. Потому что смысл, который отравлен, лучше не принимать близко к сердцу — им можно отравиться. В момент нанесения удара вы думаете не о себе, а о том, кто вас бьёт, и стараетесь сосредоточиться на его усилиях, на его самоуверенности, на его игре и намерениях. Благодаря этому удар отскочит от вашей брони и вернётся к самому источнику».

Кардон вывел меня из транса: «Итак — определение вам найдено. Вы — нэоязычник. Что скажете?»

— Батюшка думает, что если он правильно слово подберёт для обозначения явления, от этого оно станет менее серьёзным или более ручным.

— Но это ещё ласково. Некоторые вас бесноватым называют… после того случая…

— Да. Я в курсе. Оценочными суждениями можно войну вести. Даже не прибегая к использованию оружия. Вот взять, к примеру, любое ритуальное действие верующего человека, в котором он призывает бога защитить себя. По форме он может обращаться к христианскому богу, а по сути, сам факт этого обращения — язычество. Просто так бы повёл себя любой язычник, просто рассудив, что этот бог самый могущественный, раз столько людей ему поклоняется. Ну, про бесноватость тоже могу добавить — к ней можно отнести вообще любое энергичное, аффективное поведение. В том числе и порыв смести все товары, которыми торгуют в храме. Чем не бесноватость? Наверняка, тоже нашлись те, кому это показалось именно бесноватостью.

— Это вы о Христе? Это он-то — бесноватый?!

Кардон захохотал, а батюшка изрекал какие-то проклятия и грозил уже двумя кулаками, но звук ему, видимо, отрубили, чтобы не мешал беседе, и потому выглядело это весьма забавно.

— Жаль, что весь пассаж придётся утилизировать… — он прижимал тыльную сторону ладони к влажным от слёз глазам. — Вы опять увлеклись и нарушили кучу законов о разжигании межнациональной и межрелигиозной розни.