Боги Гринвича - [7]

Впервые за все семьдесят два года своей жизни Ван Нест был связан. Как мерзко. Как прекрасно. Странно. Он не знал, что сказать, но решил выйти из положения наилучшим образом.

— Эй, Рейчел, я сотру запястья.

— Не волнуйся, наручники мягкие, — пояснила она, занимаясь его бедрами. — Я знаю, что делаю.

Ван Нест был согласен на все сто, пока Рейчел не оборвала массаж и не зашуршала пакетом.

— Что там?

— Девушка никогда не бывает слишком осторожной, — ответила она и показала презерватив, уже вытащенный из упаковки.

— Да ты шутишь. Я пятьдесят лет не надевал такую штуку.

— Это как кататься на велосипеде, — мурлыкнула она, разворачивая резинку.

— Тебе придется сделать это самой, — сопротивлялся Ван Нест.

— Я взяла твой размер, — ответила она, не обращая внимания на его протесты. — Самый большой.

— Меня еще никогда в этом не обвиняли.

— Доверься мне. Я знаю, о чем говорю.

Рейчел коснулась кончика его носа указательным пальцем — жест вышел чем-то средним между озорством и провокацией.

— Эй, что у тебя с рукой? — спросил он, заметив припухший белый шрам.

Шрам походил на последствия какого-то несчастного случая в детстве, приметный вздувшийся ожог.

Рейчел резко отпрянула и помрачнела. Она ненавидела, когда люди интересовались этим маленьким подарком от папочки; опасность, о которой не предупреждают на пачках сигарет.

Ван Нест заметил, как ее передернуло, и немедля отступил:

— Но я все еще не соображу, что ты делаешь.

Его замешательство — подлинное или дань вежливости — длилось недолго. Полуголая Рейчел стремительно скользнула по его животу к груди.

— Ты готов?

— К твоим услугам.

Она на секунду расслабилась и всем весом придавила его астматические легкие. Потом начала крутиться из стороны в сторону, работая задницей, как скалкой, и выдавливая остатки воздуха.

— Поднимись, — хрипло выдохнул он. — Мне нечем дышать.

Рейчел двигалась, как молния: шквал поворотов и изгибов. Несколькими рывками она натянула презерватив на лысину старика, потом на уши, нос и, наконец, рот. Полностью перекрыв астматику воздух.

Он не мог ни вздохнуть, ни понять, почему его удача так быстро сошла на нет. Руки связаны, ноги тоже, легким не хватает кислорода. И он не может сорвать резинку. Старик с трудом различал свой ингалятор сквозь девять сотых миллиметра темно-красного «Трояна».

— Презервативы, Гарольд, способны растягиваться в восемь раз, — пояснила Рейчел, равнодушно разглядывая свои ногти, пока старик корчился на кровати.

Ужас Ван Неста быстро сменился полноценным приступом астмы. Бронхи сузились. Спазмы, дарованные Природой, и резина, сделанная человеком, перекрыли легким кислород. Приступ развивался быстро. Суженные дыхательные пути заполняла слизь. А мягкие наручники, не оставляющие следов, игрушка для развлечений, не давали освободиться.

— Просто расслабься, сладенький. Так будет легче, — заметила она с прорезавшимся гнусавым техасским акцентом.

Рейчел ждала, когда Ван Нест прекратит барахтаться. Она проверила макияж, глядя в складное зеркальце, и поправила прическу. Потом полюбовалась своими полными губами. Док хорошо поработал.

Стрелка часов, стоящих на тумбочке, отсчитывала секунды и минуты, равнодушная к бесполезным усилиям Ван Неста. Много времени не потребовалось. Он отошел, и Рейчел стянула презерватив. На всякий случай проверила пульс, но все было в порядке. Он умер, без вопросов.

Рейчел посмотрела на выпученные глаза Ван Неста. В глазах читалось «да пошла ты!», настолько ясно, насколько мертвец вообще мог говорить. Опытная медсестра, она прикрыла его веки. Уложила четыре комплекта наручников в сумочку и поймала какую-то музыку. Единственный способ все стереть.

Наушники вставлены, айпод пристегнут к лифчику, в ушах ревет Satisfaction — Рейчел с клинической беспристрастностью изучала Ван Неста. Посеревшее лицо застыло в последнем вдохе, губы измазаны ее помадой. Рейчел достала из сумочки салфетку и стерла с его губ остатки красного. Потом вытащила другую салфетку, смочила ее в бордо и снова протерла губы старика.

— Гарольд, где же ты держишь пылесос?

Часом позже Рейчел в последний раз обследовала квартиру Ван Неста. Она подозревала, что следы ДНК есть повсюду, невзирая на всю осторожность и уборку. Неизбежная проблема, если ты срываешь с себя одежду и прыгаешь на костях мужчины на сорок лет тебя старше. Костюм общей защиты не предусмотрен.

Рейчел наверняка что-то пропустила — волосы, отпечатки пальцев, капельки жидкости; они только и ждут, когда их отыщут. Рейчел знала, что федералы превращали воду в вино, а микроскопические частички — в пожизненное заключение. Она как-то читала о женщине из Нью-Гемпшира, которая отправилась в тюрьму даже после того, как измельчила кости своего дружка молотком и попыталась сжечь их. Следователи нашли обгоревшие осколки, и ДНК в них хватило, чтобы посадить ее за решетку на долгие годы.

Смерть Ван Неста выглядела вполне естественно: приступ застал пожилого астматика врасплох без ингалятора. Но на всякий случай Рейчел залезла в сумочку и достала пластиковый пакет с каштановым волоском Дэвида Санчеса. План Б.

Санчес, живущий на Западной Двадцать третьей улице, был зарегистрированным — «уровень 3» — сексуальным преступником. Он красовался на веб-сайте нью-йоркского отделения криминальной полиции. Рейчел планировала стянуть его волосок из парикмахерской, но этого не потребовалось. Санчес, постаревший и облысевший, обронил несколько на демо-клавиатуру в магазине «Эппл» на Восточной Пятидесятой.