Боги, герои, мужчины. Архетипы мужественности - [64]
«Оргиастический характер культов Адониса, Аттиса и Таммуза, не говоря уже о Дионисе, является частью этой сексуальности. Юный любовник участвует в разгуле секса, и его Эго растворяется в оргазме, расширяется в смерти. На этом уровне оргазм и смерть идут вместе, точно так же, как оргазм и кастрация. Для юного бога с его слабо развитым Эго положительные и отрицательные аспекты сексуальности находятся в опасной близости друг к другу. В состоянии возбуждения он теряет свое Эго и возвращается в лоно Великой Матери, регрессируя до состояния, предшествующего появлению Эго. <…> Так как секс воспринимается как всемогущие надличностные фаллос и лоно, Эго исчезает и уступает высшему очарованию отсутствия Эго. Мать все еще слишком сильна, бессознательное находится все еще слишком близко для того, чтобы Эго могло сопротивляться волнам крови» [122].
Такой подход говорит нам лишь об опасности и свидетельствует о страхе перед чувственной жизнью. Однако Дионису почему-то это не грозит. Он устраивал оргии в своем безумном состоянии, продолжал их проводить и став совершенно сознательным. Рея-Кибела если чему и научила его в своих мистериях, то именно контролируемому осознанию каждого момента, умению отдаваться стихии, но и выходить из нее тогда, когда это нужно. Иначе Дионис закончил бы свою судьбу так же, как любой другой любовник Великой Матери. Дионис — необычный бог для патриархального миросознания. Он — любовник, но не доминирующий «альфа-самец» (как Зевс), не насильник (как Гефест, Посейдон, Аид), не вор любовных ласк (как Пан или бог-трикстер) и не проситель (как Аполлон). Он предлагает — и женщины соглашаются. Может быть, он знает что предложить [123]? Это единственный греческий бог, который влюбился в смертную женщину — царевну Ариадну и сделал ее своей женой и богиней. А в культовой практике даже существовал обычай ритуального брака Диониса с женой правителя города.
Этот бог нашел некий средний путь, который позволяет ему взаимодействовать со стихией, но не отдаваться ей целиком. Будем ли мы удивляться тому, что в наше время, на исходе патриархата, именно Дионис приобретает все большее влияние?
СПУСК В ПОДЗЕМНЫЙ МИР
Завершив свои непосредственные дела на земле, бог Дионис спустился в царство мертвых, в Аид. Там он уговорил царицу мира мертвых Персефону отпустить его маму Семелу и подарил богине миртовое дерево. При этом на выходе в мир живых он дал своей матери новое имя — Тиона.
Эту историю обыкновенно связывают с реальной матерью, архетипом матери и материнским комплексом в душе мужчины. Роберт А. Джонсон так их описывает:
«Его кровная мать. Это земная женщина, которая является его родной матерью с всей ее человеческой уникальностью, с характерными для нее чертами характера и индивидуальными особенностями.
Его материнский комплекс. Он полностью сосредоточен во внутреннем мире мужчины. В нем скрывается регрессивное стремление к тому, чтобы снова стать ребенком и по-прежнему зависеть от матери. В материнском комплексе каждого мужчины можно обнаружить и скрытую надежду на неудачу, и замаскированное желание потерпеть поражение, и подспудное любопытство, возникающее при виде смерти или несчастных случаев, и постоянное и непреклонное требование заботы и ласки. Этот комплекс воистину отравляет всю мужскую психологию.
Его архетип матери. <…> Это проявление в человеке женской части божественного начала, его доли, поступающей из вселенского рога изобилия. <…> Для нас всегда он связан с надежностью, подкреплением и поддержкой» [124].
Когда они перемешиваются между собой (а изначально, естественно, они вообще связаны), возникают проблемы.
«Если мужчина не отличает реальную мать от материнского комплекса, то вследствие регрессивной природы последнего он будет постоянно осыпать упреками свою собственную мать: в ней он будет видеть ведьму, которая только и делает, что старается его погубить. Ненависть к матери или к женщине, которая ее заменяет, вызванная регрессивным материнским комплексом, — очень характерная черта, присутствующая у многих молодых людей» [125].
Или:
«Если мужчина смешивает внутренний материнский образ с архетипом матери, он будет видеть в матери богиню, которая его оберегает, и ожидать от нее защиты, ибо именно такой является главная функция материнского архетипа. Он будет предъявлять чрезмерные, доходящие до смешного, претензии к материнскому аспекту окружающего его мира и требовать от него обеспечить ему безмятежное существование без малейших собственных усилий» [126].
Возможен и другой вариант последнего смешения: мужчина может устанавливать сыновне-материнские отношения с божеством, которому поклоняется. Почитатели Реи-Кибелы оскопляли себя в танце и надевали женскую одежду, чтобы уподобиться ей. Христианские рыцари, после своих зверств в крестовых походах, верили в милосердие Девы Марии. Современные трансвеститы поклоняются современным женским идолам и копируют известные женские стандарты красоты.
Бог Дионис вновь довольно необычно для греческого бога разрешает эту проблему [127]. Он выводит свою мать из мира мертвых, дает ей новое имя и делает богиней, как и он сам. Обычно это трактуют как разделение кровной, реальной матери и материнского комплекса, существующего в бессознательном. Он выводит свою мать наружу, к сознательному, и видит ее такой, какая она есть. При этом он делает ее богиней, то есть выделяет ей вполне определенное важное место в своем сознании, — можно сказать, входит в осознанный контакт со своим материнским архетипом.
В каждой женщине есть восемь женских ролевых архетипов: Деметра — мать; Кора-Персефона — юная дева, жертва, хозяйка Подземного царства; Афина — стратег и тактик; Артемида — вечная дева, соперница мужчин, мстительная охотница; Афродита — воплощение любви и красоты, муза художников и поэтов; Гера — супруга, светская женщина; Гестия — одиночка, посвятившая себя иному Смыслу; Геката — сваха, шутница, колдунья и посредница. В каждой женщине есть они все. Но вступают в свои права часто по очереди. Это естественный женский цикл, связанный и с вечной триадой Дева — Женщина — Старуха.
Книга Галины Бедненко, историка, мифолога, специалиста в области символических систем, посвящена подробному разбору Младших арканов Таро и является логическим продолжением предыдущей книги автора «Старшие арканы Таро». Автор раскрывает значение всех 56 карт и их положение в структуре системы Таро. Галина Бедненко представляет различные расклады: базовые авторские, сезонные и календарные. Раскрывая секреты и правила гадания, автор объясняет, как создать свою индивидуальную колоду и стать участником Тародрамы, которая откроет вам прямой контакт с вашими внутренними ресурсами: творческой энергией, мотивацией, энтузиазмом, верой в себя, целеустремленностью и способностью к быстрой мобилизации ваших лучших качеств.
C помощью книги Галины Бедненко, историка, мифолога, специалиста в области символических систем, вы лучше поймете глубокий смысл Старших арканов Таро, научитесь и давать, и получать советы, поймете, как взаимодействовать с тем или иным принципом Таро в реальной жизни. Это совершенно новый подход к картам Таро – не только как к инструменту гаданий, но и как к символическому языку, способному показать наш индивидуальный духовный путь в этом мире.
В новой книге автор Н. Мальцев, исследуя своими оригинальными духовно-логическими методами сотворение и эволюцию жизни и человека, приходит к выводу, что мировое зло является неизбежным и неустранимым спутником земного человечества и движущей силой исторического процесса. Кто стоит за этой разрушающей силой? Чего желают и к чему стремятся силы мирового зла? Автор убедительно доказывает, что мировое зло стремится произвести отбор и расчеловечить как можно больше людей, чтобы с их помощью разрушить старый мир, создав единую глобальную империю неограниченной свободы, ведущей к дегенерации и гибели всего человечества.
В атмосфере полемики Боб Блэк ощущает себя как рыба в воде. Его хлебом не корми, но подай на съедение очередного оппонента. Самые вроде бы обычные отзывы на книги или статьи оборачиваются многостраничными эссе, после которых от рецензируемых авторов не остаётся камня на камне. Блэк обожает публичную дискуссию, особенно на темы, в которых он дока. Перед вами один из таких примеров, где Боб Блэк, юрист-анархист, по полочкам разбирает проблему преступности в сегодняшнем и завтрашнем обществе.
Вернер Хамахер (1948–2017) – один из известнейших философов и филологов Германии, основатель Института сравнительного литературоведения в Университете имени Гете во Франкфурте-на-Майне. Его часто относят к кругу таких мыслителей, как Жак Деррида, Жан-Люк Нанси и Джорджо Агамбен. Вернер Хамахер – самый значимый постструктуралистский философ, когда-либо писавший по-немецки. Кроме того, он – формообразующий автор в американской и немецкой германистике и философии культуры; ему принадлежат широко известные и проницательные комментарии к текстам Вальтера Беньямина и влиятельные работы о Канте, Гегеле, Клейсте, Целане и других.
Что такое правило, если оно как будто без остатка сливается с жизнью? И чем является человеческая жизнь, если в каждом ее жесте, в каждом слове, в каждом молчании она не может быть отличенной от правила? Именно на эти вопросы новая книга Агамбена стремится дать ответ с помощью увлеченного перепрочтения того захватывающего и бездонного феномена, который представляет собой западное монашество от Пахомия до Святого Франциска. Хотя книга детально реконструирует жизнь монахов с ее навязчивым вниманием к отсчитыванию времени и к правилу, к аскетическим техникам и литургии, тезис Агамбена тем не менее состоит в том, что подлинная новизна монашества не в смешении жизни и нормы, но в открытии нового измерения, в котором, возможно, впервые «жизнь» как таковая утверждается в своей автономии, а притязание на «высочайшую бедность» и «пользование» бросает праву вызов, с каковым нашему времени еще придется встретиться лицом к лицу.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
Верно ли, что речь, обращенная к другому – рассказ о себе, исповедь, обещание и прощение, – может преобразить человека? Как и когда из безличных социальных и смысловых структур возникает субъект, способный взять на себя ответственность? Можно ли представить себе радикальную трансформацию субъекта не только перед лицом другого человека, но и перед лицом искусства или в работе философа? Книга А. В. Ямпольской «Искусство феноменологии» приглашает читателей к диалогу с мыслителями, художниками и поэтами – Деррида, Кандинским, Арендт, Шкловским, Рикером, Данте – и конечно же с Эдмундом Гуссерлем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.