Боги Бал-Сагота - [159]

Мы склонились над списком, и я увидел в нем следующие имена:

Юн Шату – китаец из Гонконга. Предположительно, торговец опиумом. Смотритель Храма Грез. Прожил в Лаймхаузе семь лет.

Хассим – бывший вождь из Сенегала. Разыскивается во Французском Конго за убийство.

Сантьяго – негр. Бежал с Гаити. Подозревается в участии в жестоких вудуистских обрядах.

Яр-хан – афридий[96]. Сведения отсутствуют.

Юссеф Али – мавр. Работорговец из Марокко. Подозревается в шпионаже в пользу Германии во время Первой мировой войны. Зачинщик мятежа феллахов[97]в Верхнем Ниле.

Ганра Сингх – сикх из Лахора, Индия. Ввозил оружие в Афганистан, принимал активное участие в восстаниях в Лахоре и Дели. Подозревается в двух убийствах. Опасен.

Стивен Костиган – американец. Переехал в Англию после войны. Гашишный наркоман, очень силен физически.

Ли Кун – выходец из Северного Китая. Торговец опиумом.

Три имени были подчеркнуты – мое, Ли Куна и Юссефа Али. Рядом с моим никаких надписей не стояло, но к имени Ли Куна торопливым почерком Гордона было приписано: «Застрелен Джоном Гордоном во время рейда на притон Юн Шату». А после Юссефа Али стояло: «Убит Стивеном Костиганом во время рейда на притон Юн Шату».

Я невесело рассмеялся. Придет время Черной империи или нет, но Юссефу Али уже не суждено было заключить Зулейху в объятия, ибо ему никогда не воскреснуть оттуда, куда я его отправил.

– Не знаю, – мрачно проговорил Гордон, складывая лист и возвращая его в конверт, – какой властью обладает Катулос, что черные и желтые с таким рвением служат ему… что ему удается объединять таких старых врагов. Индусы, мусульмане, язычники – все следуют за ним. А на Востоке, где сосредоточены эти невероятные таинственные силы, их союз приобретает воистину чудовищный масштаб.

Он взглянул на часы.

– Почти десять. Чувствуйте себя здесь как дома, мистер Костиган, а я тем временем заскочу в Скотленд-Ярд и проверю, не обнаружилось ли каких-нибудь улик в жилище Катулоса. Надеюсь, сети над ним смыкаются, и я готов поручиться, с вашей помощью мы выследим его шайку за неделю, не больше.

15. След тальвара

Мир сытый дремлет на боку,

Но волк голодный начеку[98].

Талбот Манди

Я сидел один в квартире Джона Гордона и безрадостно смеялся. Несмотря на действие эликсира, теперь на мне начинало сказываться напряжение прошлой ночи, бессонной и совершенно выматывающей. Разум уносило в беспорядочный водоворот, в котором с ошеломительной быстротой сменялись лица Гордона, Катулоса и Зулейхи. А то обилие сведений, что вывалил на меня Гордон, представлялось мне путаным и бессвязным.

И даже при таком моем состоянии кое-что отчетливо выделялось надо всем: я должен был найти новое укрытие египтянина и вырвать Зулейху из его рук – если, конечно, она еще была жива.

Гордон сказал – неделя, и я вновь усмехнулся: еще неделя, и я уже никому не смогу помочь. Я выяснил, какое количество эликсира мне было необходимо, и пришел к выводу, что его хватит не более чем на четыре дня. Четыре дня! Четыре дня на то, чтобы прочесать все крысиные норы в Лаймхаузе и Китайском квартале, четыре дня на то, чтобы разыскать в дебрях Ист-Энда логово Катулоса.

Я сгорал от нетерпения, желая приступить к делу, но тело взбунтовалось, и я поплелся к койке. Упав на нее, я мгновенно уснул.

Затем я почувствовал, что меня трясут за плечо.

– Мистер Костиган, проснитесь!

Я сел, спросонья моргая. Надо мной стоял Гордон, весь осунувшийся.

– Дьявол сделал свое дело, Костиган! Скорпион ужалил вновь!

Я вскочил, еще сонный и лишь отчасти понимая смысл его слов. Он помог мне надеть пальто, нахлобучил мне на голову шляпу и, крепко взяв под руку, вывел из квартиры и спустил по лестнице. На улице уже горели фонари: я проспал невероятно долго.

– Какая очевидная жертва! – Я только тогда понял, что спутник все это время продолжал говорить. – Он должен был уведомить меня в момент своего прибытия!

– Не понимаю… –  начал я потрясенно.

Мы уже стояли на тротуаре. Гордон поймал такси, назвал адрес маленькой невзрачной гостиницы в спокойном и солидном районе.

– Барон Роков, – бросил он, пока мы неслись с бешеной скоростью, – русский, у которого есть связи в Военном министерстве. Вчера он вернулся из Монголии и, судя по всему, сразу отправился в укрытие. Нет сомнений, что он узнал что-то крайне важное о медленном пробуждении Востока. Он не успел выйти с нами на связь, поэтому до сих пор я и понятия не имел, что он в Англии.

– И вы узнали, что…

– Барона обнаружили в его комнате. Тело было страшно изуродовано.

Та приличная гостиница, в которой несчастный барон решил скрыться, буквально стояла на ушах и кишела полицейскими. Администрация пыталась сохранить все в тайне, но постояльцы прознали о случившемся зверстве и многие спешно покинули номера либо готовились это сделать, тогда как полиция уже собиралась начать расследование.

Номер барона на верхнем этаже пребывал в совершенно не передаваемом состоянии. Даже в дни мировой войны я не видывал подобной разрухи. Все здесь осталось нетронутым – в том же виде, в каком номер увидела горничная получасом ранее. Столы и стулья валялись сломанные, а остальная мебель, пол и стены были забрызганы кровью. Барон, высокий, мускулистый мужчина, лежал посреди комнаты, являя собой страшное зрелище. Череп был размозжен, под мышкой зияла глубокая рана, а левая рука висела буквально на лоскуте плоти. На бородатом лице застыло выражение неописуемого ужаса.