Боги Бал-Сагота - [138]

– Что ты имеешь в виду? – спросил Хулиген.

– Я пойду в Дом Грез один.

– Да ты с ума сошел! – воскликнул Хулиген. – Возьми наряд, окружите дом и устройте рейд!

– Чтобы обнаружить в итоге пустую крысиную нору? – проворчал Харрисон, следуя своей странной одержимости все делать в одиночку, вновь и вновь что-то себе доказывая. – Ты нужен здесь со всеми людьми, которые у нас есть. А если это ловушка… что ж, я много раз попадал в них и раньше, а потом всегда находил выход.

– Не будь ты самым дерзким дураком в этом мире, уже давно бы был мертв и забыт, – ответил Хулиген, одновременно с восхищением и раздражением. – Здоровый, безрассудный бык!

4

Рассвет был уже близко, когда Харрисон вошел в затянутую дымом коморку на набережной, известную среди китайцев как Дом Грез, – его неброский внешний вид скрывал за собой подземный опиумный притон. Лишь пухлый мальчик-китаец за стойкой кивнул детективу, не выразив никакого удивления. Не говоря ни слова, он отвел Харрисона к занавеске в задней части помещения и, отодвинув ее, указал на дверь. Стив крепко сжал револьвер, который держал под пальто, – его нервы были напряжены, как у всякого, кто сознательно шел туда, где его могла ждать смертельная ловушка. Мальчик постучал, и из-за двери донесся голос. Харрисон вздрогнул: голос оказался ему знаком. Затем мальчик открыл дверь и, склонив голову, удалился. Харрисон вошел, затворив дверь за собой.

Он очутился в комнате, заставленной диванами с шелковыми подушками. Если отсюда и были другие выходы, то их скрывали черные бархатные портьеры, вышитые позолоченными драконами. На диване у дальней стены сидела коренастая фигура с большим животом, одетая в черные шелка и с бархатной шапочкой на бритой голове.

– И все-таки ты здесь! – выдохнул детектив. – Ни с места, Яргуз Бароласс. У меня под пальто револьвер, я держу тебя на мушке! Твоя шайка не успеет меня остановить – я выстрелю первым!

– Зачем вы мне угрожаете, детектив? – Лицо Яргуза Бароласса не выражало никаких эмоций. Это было квадратное, цвета пергамента, лицо монгола из пустыни Гоби с длинными узкими губами и блестящими черными глазами. По-английски он говорил безупречно. – Видите ли, я вам доверяю. Я здесь один. И мальчик, который вас впустил, сказал мне, что вы так же один. Это хорошо. Вы сдержали слово. И я держу свое. Посему пока между нами будет перемирие, и я открыт к переговорам, как вы предложили.

– Как я предложил? – удивился Харрисон.

– У меня нет желания вредить мистеру Уиллоби, равно как не было и желания вредить остальным двум джентльменам, – продолжил Яргуз Бароласс. – Но из того, что я о них знал – из докладов и тайных наблюдений, – я никогда и помыслить не мог, что сумею получить то, что хотел, даже если они останутся в живых. Поэтому я не устраивал с ними переговоров.

– Значит, тебе нужны и зубы Уиллоби?

– Не мне, – возразил Яргуз Бароласс. – Одному уважаемому человеку в Китае, внуку старика, что в постигающем стариков слабоумии выболтал секрет, которого, сохрани он ясность рассудка, из него нельзя было бы вытянуть и под пытками. И внук этот, Я Лай, вырос из простого парня в большого вождя. Услышав лепетанье своего деда-зубодера, он обнаружил зашифрованную формулу и узнал о символах, сокрытых на зубах тех стариков. Он отправил мне свою просьбу и пообещал хорошую награду. У меня уже есть один зуб, что я добыл у того несчастного, Ричарда Линча. И теперь, если вы передадите мне второй, Джоба Хопкинса, как обещали, то мы, возможно, сумеем достичь компромисса, по которому мистеру Уиллоби будет дозволено сохранить свою жизнь в обмен на зуб – точно как вы подсказали.

– Как я подсказал? – воскликнул Харрисон. – О чем это ты? Я ничего не обещал – и уж точно у меня нет зубов Джоба Хопкинса. Они же у тебя!

– О, во всем этом нет необходимости, – заверил Яргуз. – Вы имеете репутацию честного человека, даже несмотря на жестокий нрав. И я положился на это, когда принимал предложение об этой встрече. Конечно, тогда я уже знал, что зубы Хопкинса у вас. Когда мои неуклюжие слуги, испугавшиеся вас на выходе из склепа, собрались в назначенном месте, то обнаружили, что того, кому было поручено нести драгоценный зуб, среди них не оказалось. Они вернулись на кладбище и обнаружили его тело – но зуба при нем не было. Так что очевидно, что это вы убили его и забрали зуб.

Харрисона так поразил этот новый поворот, что он не стал ничего говорить, придя в полное замешательство.

– Я уже собирался отправить за вами своих слуг, – спокойно продолжил Яргуз Бароласс, – но тут мне позвонил ваш агент – хотя для меня и остается загадкой, откуда он узнал, как со мной связаться, и я желал бы это выяснить. Он заявил, что вы готовы встретиться со мной в Доме Грез и отдать зубы Джоба Хопкинса в обмен на возможность лично договориться о сохранении жизни мистера Уиллоби. Зная вас как человека чести, я согласился, поверив вам…

– Это какое-то безумие! – воскликнул Харрисон. – Я тебе не звонил и никого не просил этого делать. Это ты – или скорее кто-то из твоих людей, – мне позвонил.

– Я не звонил! – Яргуз вскочил на ноги, и его коренастая фигура, скрытая черными шелками, затряслась от ярости и подозрения. Глаза сузились, превратившись в щелочки, а длинные губы плотно сомкнулись. – Так вы говорите, что не обещали отдать мне зубы Джоба Хопкинса?