Богема с Невского проспекта - [9]

МАРИНА БЫСТРОВА, библиотекарь

В начале 90-х на Невском магазины искали новые формы рекламирования своего товара. Я ехала по Невскому, на углу Садовой и Невского наш троллейбус на какое то время замер в пробке. Над выходом из метро находилась стеклянная колба, в ней в то время выставлялись дорогие натуральные шубы. На этот раз в колбе неловко подпрыгивала в шикарной шубе шикарная девушка-модель. Она подбрасывала воздушный шарик. Было видно, что девушка устала от этого странного занятия, возможно, даже стыдится его. Рядом со мной маленький мальчик стал дёргать за руку своего папу: «Папа, папа, смотри, тётя в стеклянном ларьке прыгает с шариком! Зачем она туда забралась?». Папа, сам угрюмо наблюдавший в запотевшее стекло за девушкой, ответил сыну: «Вот будешь плохо учиться, и тебе тоже придётся так прыгать!».

ЕЛЕНА РУБЦОВА, модельер

Не знаю почему, но у меня такое свойство — притягивать к себе всё самое странное. В тот день я шла по Невскому и чувствовала, что обязательно что-то произойдёт. Произошло. Через плотную толпу продирался высокий даун в шапке-ушанке, он что-то мычал, косые маленькие глаза его явно были обращены ко мне, он смотрел на меня, как на близкую знакомую, широко улыбаясь. Честное слово, я не была знакома с этим человеком. Но он всех расталкивал и явно пытался подойти ко мне. Толпа расступалась, все думали, что это мой странный дружок. Наконец несчастный больной человек добился своей цели, приблизился ко мне, радостно жестикулируя и что-то невнятное мыча, и больно стукнул меня по голове кулаком. Потом ещё. Мне показалось, что он хотел нанести мне град ударов, я ловко увернулась и побежала. Он какое-то время преследовал меня, но мне удалось скрыться.

СЕМЁН ЛИФШИЦ, банковский служащий

Несколько лет назад в Петербурге проходили дни Манчестера. На углу Невского и Малой Конюшенной готовился к представлению уличный театр из Манчестера. Клоун работал с палочкой, к которой был на резиновой верёвочке привязан мячик. Мячик был как заколдованный, и проделывал противоестественные, не поддающиеся законам физики трюки. Рядом с ним то же самое делал человек в нормальной, неклоунской одежде. Но у него почему-то плохо получалось. Мячик соскальзывал всё время. Мужчину дёргал за руку его малолетний сынишка. Но мужчина упорно продолжал своё занятие. Несколько актёров ходили на ходулях, отрабатывали какие-то довольно сложные опасные трюки с прыжками. Ко мне подошёл актёр, мы с ним разговорились. Я спросил про странного человека в неклоунской одежде: «Это кто, статист или ученик?». «Нет, это русский. Он подошёл к нам, долго смотрел на нашу репетицию, на клоуна Сэма, потом он попросил у него его инструмент и попросил показать, как это делается с мячиком. Ему показали, и он стал тренироваться. Он уже долго, два часа тренируется»…

БОРИС КОНСТРИКТОР, поэт

В конце 60-х — начале 70-х Невский был нашей гостиной — там можно было встретить всех друзей. Я помню, как очень хотел купить книгу поэта Тао Юань Мина. Вдруг я её обнаружил в Доме книги, стоила она 37 копеек. К своему счастью я обнаружил в кармане ровно 37 копеек и совершил долгожданную покупку. На Невском я встретил поэта Евгения Вензеля и похвастался ему, как мне повезло. Он сказал: «Подумаешь! Точно такую же историю про ровно 37 копеек рассказало мне сегодня уже 3 человека! Невский — это большая деревня!». Я почувствовал себя посрамлённым. Нынешний Невский давно перестал быть для меня гостиной — идёшь и никого не встречаешь, потому что все мои знакомые и друзья той поры или умерли или уехали в другие страны…

МАКСИМ ПЕЖЕМСКИЙ, кинорежиссёр

С Невским связано всё моё детство, так как мои родители были научными сотрудниками Этнографического музея и имели ведомственное жильё во дворе между Невским и Малой Садовой. Там был замечательный проходной двор, а замечателен он был тем, что в начале 70-х туда по вечерам со всего Невского свозили тележки от проданного за день мороженного. Внутри этих тележек мы находили огромные брикеты сухого льда. Мы разбивали с друзьями этот лёд, клали его кусочки себе в рот, в рот засовывали себе найденные во дворе окурки, и делали вид, что курим. Изо рта от льда шёл белый пар. Мы с гордым видом прогуливались, «куря», по Невскому. Мы — это стайка мальчишек лет 7–9… Потом наши родители лишились ведомственного жилья, и всех нас раскидало кого куда.

НИК БЕЙЛИСОН, модельер

Где-то в середине 90-х я гулял по Невскому возле бывшего кинотеатра «Октябрь». Вдруг из тьмы выплыли двое подозрительных субъектов и предложили мне добровольно подарить им мои часы. Мне не хотелось им отдавать свои любимые часики, и я сказал им, что буду биться за них не на жизнь, а на смерть. Тут меня заметил один знакомый и с приветственными возгласами направился в мою сторону. Хулиганы тут же исчезли.

На следующий день Давид Голощёкин пригласил меня на джазовый концерт, и потребовал непременно быть в костюме и галстуке. Проклиная всё на свете, я облачился в костюм, надел замечательный галстук, это был редчайший дорогой галстук, который стоил как подержанный Мерседес. Волосы я зализал назад и завязал в хвостик. Когда я увидел себя в зеркале, то подумал, что выгляжу точь-в-точь как крутой бандит среднего ранжира. На углу Невского и Литейного меня вдруг остановили менты из милицейской машины. Они меня прижали к машине и стали шустро обыскивать. В этот момент я увидел, что на меня с ужасом взирают мои вчерашние несостоявшиеся похитители часов. По выражению их лиц было видно, что они увидели доказательство того, что я какой-то криминальный авторитет и что они вчера избежали большой неприятности.