Богатырская трава - [4]
И ребята узнали колхозного конюха деда Прохора. Сразу все задвигались, зашумели.
Старик присел к огоньку, раскурил от уголька трубку. Поворошил палочкой костёр.
— Поспела картошечка… Угостите гостя ночного?
— А как же, дедушка Прохор! — откликнулось несколько голосов.
Только тот, кто ходил в ночное, знает, как вкусна печёная картошка, когда на корочке ещё тлеют угольки. Ребята перекидывают дымящиеся картофелины с руки на руку, обжигаются.
Дед Прохор отведал угощения, наклонился над родничком, попил с ладоней студёную воду да и присел возле костра, опершись на корявый ствол дуба. Старик задумчиво смотрел на берёзку.
Один за другим мальчишки подсаживались к деду. Старик знал, что сейчас детвора будет просить его рассказать что-нибудь, и думал, какую сказку расскажет им сегодня.
Шустрый рыжий мальчонка, сынишка тракториста Степана, осторожно тронул старика за рукав:
— Дедусь, а кто посадил у родничка дуб c берёзой?
Старик посмотрел на мальчика. Лицо у него серьёзное, глазёнки любознательные. Поглядел на других ребят. У всех в глазах любопытство. Значит, всем интересно.
— Расскажу я вам, откуда взялись здесь дубок и берёзка… — задумчиво начал дед. — История эта старая. Мне её дед рассказывал, а тому — его дед.
Тесной кучкой сбились ребятишки вокруг старика.
— Бедный пастух Гара́й жил в нашем селе в те давние времена, о которых сказ мой пойдёт… Всё богатство Гарая — крепкие, сильные руки да дочка-красавица Алдуня. Одна она и была отрадой старика.
Ветхую избёнку Гарая Алдуня всегда держала в чистоте. Кто ни заглянет, бывало, к ним, уходить не хочет. На маленьких окошках вышитые занавески, миски на полке всегда чистые, печка белая. Каждое утро Алдуня полы мыла с речным песком, и они всегда были словно яичный желток.
Нрава девушка была весёлого. Стадо ли пасёт, по дому ли прибирается — всё поёт. А голос у неё такой переливчатый, нежный, прямо как у соловья.
Мастерица Алдуня до вышивок! Дивились люди красивым узорам на её рубахах, словно все цветы родного края хитро переплелись в вышивке.
Управится, бывало, Алдуня по дому и бежит на берег Мокши. Там пасли сельское стадо её отец и подпасок Турга́й. Парень — сирота, не помнил он ни отца своего, ни матери и крепко привязался он к старому пастуху, а дочку его полюбил на всю жизнь. Да и Алдуня о нём одном мечтала. Говорили на селе люди, что играть старому Гараю свадьбу после первого снега.
Густо зазеленели поля. Скоро заколосится рожь. Луга и лужайки цветами обряжаются. В эту пору люди на селе празднуют день Норова́вы-кормилицы. Это она приносит людям урожай.
В день праздника на краю ржаного поля парни сделали из жердей ворота, девушки украсили их снопиками зелёной ржи и цветами. На всех рубашки новые. Их загодя вышили. Встали в круг, перешёптываются, звенят бусы, бисерные накидки-крганя́. Девушки хоровод повели, а парни во все глаза глядят, какая из них самая красивая, самая нарядная, кого Норовавой выбрать?
Ну конечно, Алдуня самая красивая, самая нарядная. Разбили парни хоровод, вывели дочку пастуха на середину и надели на её голову венок из ржаных колосьев.
И сразу запели все:
Прошла Норовава-Алдуня через праздничные ворота, вышла в поле ржаное. Так начался праздник Норовавы. А закончился он, когда уж солнышко стало садиться.
Устала Алдуня и присела на бугре отдохнуть. Только сняла с головы венок, как гром загрохотал. Глянула девушка на небо — ни тучки, ни облачка.
Вдруг, откуда ни возьмись, предстал пред нею статный молодец, в плечах широк, волосы чёрные, серебряный щит сверкает, глаза слепит.
Испугалась Алдуня, вскочила на ноги, не может со страху слова вымолвить.
Поклонился ей молодец в пояс и говорит:
— Не пугайся меня, Алдуня, я — Гром. По сердцу ты мне пришлась. Красота твоя звёзды затмила. Я возьму тебя на небо. Будешь моей женой, хозяйкой небесных богатств.
Приблизился Гром к девушке, коснулся её золотых волос. Вздрогнула Алдуня, позвать на помощь хочет, а слова не идут, будто в горле застряли.
В это время упала с неба Молния, ударилась о землю и обратилась в девушку. Гневом пылали её синие очи.
Натянула Молния тугой лук и пустила в Алдуню огненную стрелу. Прикрыл Гром девушку серебряным своим щитом. Ударилась стрела о серебряный щит и разлетелась искрами по траве.
Разгневался Гром, а Молния полыхнула огнём и взвилась в небо, исчез и Гром.
С высоты услышала Алдуня его рокот:
— Жди меня, прилечу, заберу с собой!
Стояла девушка словно каменная, рукой не шевельнёт, а лицо белее рубашки стало, — такой и увидел её Тургай. Испугался парень, подбежал к Алдуне.
— Что с тобой? — спрашивает. — Уж не заболела ли?
— Ой, Тургаюшка, возьми меня за руку, боюсь я.
— Да кого ты испугалась?
Рассказала Алдуня о том, что случилось.
— Приснилось это тебе, разве может быть, чтобы молния с громом образ человеческий принимали? Пойдём домой, выпей холодного квасу да отдохни, притомилась, знать.
Хоть и не поверил Тургай Алдуниным словам, а сердце у него защемило.
