Богатые наследуют. Книга 2 - [95]

Она посмотрела ему в глаза; их лица были так близко, что их дыхание слилось воедино.

– Я знаю, – ответила она просто. – И так будет всегда.

Ночь прошла в нежности, которой были полны их объятия.

– Когда ты меня обнимаешь, я чувствую, что возвратилась домой, – шептала она, и они снова были близки, на этот раз дольше, нежнее, заботливей. Их страсть была пронзительной и трепетной… Когда жаркое солнце снова взошло на чистом свежем небосклоне и окружающий мир снова пытался ворваться в их замкнутый мир, Поппи молила, чтобы он ей позволил остаться.

– Не прогоняй меня, Франко, прошу тебя… Пусть не сейчас, давай просто представим себе… хоть ненадолго, что жизнь не такая, как есть, как всегда…

Обнаженный, Франко встал и подошел к окну, задернул занавески. Внезапно все изменилось. Ничто не имело значения; он бросит все это на неделю ради женщины, которую любит.

– Я знаю одно место, – сказал он тихо, – старая вилла… Я не был там много лет, и она обветшала, наверное. Но там нас никто не знает, никому нет дела до нас. Может, только на несколько дней…

– Несколько дней, – прошептала Поппи. – Просто несколько дней, украденных у наших как будто реальных жизней… Кому до этого дело, Франко?

Она ждала его в библиотеке, пока он собрал своих троих самых доверенных подчиненных, сказав, что уезжает на неделю. Он добавил, что они не будут знать, где он и не смогут связаться с ним в случае необходимости. Они смотрели на него, не веря себе, когда он говорил, что не возьмет с собой никого из охраны – ни его молодцов, ни бронированного автомобиля, ни автомата…

– Но это безумие, – уговаривали они его. – Вы – Франко Мальвази, вас узнают и на краю света. Это слишком опасно!

Франко просто пожимал плечами на все их аргументы; в первый раз за двадцать пять лет он будет делать то, что он хочет, он этого хочет безумно – любой ценой.

– Надеюсь, все будет, как обычно, – ответил он им. – Проследите, чтобы дом охранялся так, словно я здесь. Позовите врача и дайте всем понять, что я слегка приболел и должен лежать в постели – это оправдает мое отсутствие.

Когда он уходил, их лица были встревоженными, но ему не было дела до этого. И когда он выезжал из ворот своей тюрьмы на длинном зеленом автомобиле, единственным, что имело для него значение на свете, была Поппи.

Вилла среди холмов близ Виченцы казалась заброшенной и затерянной в разросшемся саду.

– Совсем как Монтеспан, – закричала в восторге Поппи, – когда я впервые увидела его.

Заборчик при въезде был украшен каменными павлинами и порос мхом, и железные ворота, на которых было написано вилла Кастеллетто, скрипнули, не желая раскрываться больше, чем на несколько дюймов. Со смехом они протиснулись в щель и побежали по заросшей травой дорожке, пока она не уперлась в красивый портик. Рука в руке они поднялись по четырем обветшавшим широким ступенькам к высокой дубовой двери. Дверная ручка поддалась под рукой Франко. Поппи удивленно взглянула на него.

– Экономка живет в этой же деревне; ей сказали, чтобы она пришла утром прибраться и приготовить еду. Смотри, вот и ключ в замке.

Внутри было приятно прохладно после дневного зноя, и, сбросив туфли, Поппи пошла босиком через холл и стала заглядывать в комнаты. Похоже было, что внутреннее убранство не менялось сотнями лет; тяжелые красные бархатные занавеси со свисающими золотыми кистями, массивная готическая мебель соседствовала с хрупкими расписными венецианскими горками и инкрустированными столиками. Внизу полы были из отполированного мрамора, а наверху – деревянные, высокие потолки были расписаны аллегорическими сценками с пастухами, пастушками и купидонами.

Поппи вспомнила Монтеспан, простой сельский домик на ферме, с вещами, напоминавшими о прошлом, которого никогда не было, и воспоминаниями о горестях и потерях. Легкая тень надежды закралась в ее сердце: может быть, все это не просто на несколько дней. Может быть, это начало…

– Я просто погибаю от голода, – закричала она, ее глаза искрились счастьем. – Давай посмотрим, что там на кухне.

Там были корзины продуктов – яйца, макароны, хлеб и еще много другого… А еще – вино. Повязав фартук вокруг талии, Поппи приготовила омлет и макароны, сделала салат, пока Франко разливал вино в бокалы и с голодным видом жевал хлеб. Они сели друг против друга за кухонным столом и принялись за еду, но смотрели они друг на друга, изредка восклицая, какая вкусная еда!

– Как в старые времена, – сказал Франко с довольным вздохом.

– Лучше, – ответила Поппи. – Потому что теперь мы знаем правду друг о друге.

Неожиданно она вспомнила, зачем она здесь и что они недалеко от Венеции, может быть, от виллы д'Оро. И ей захотелось рассказать ему о своей дочери, попросить его о помощи. Но это был неподходящий момент. Она подождет.

Дни летели сказочной чередой; они завтракали на залитой солнечным светом веранде, глядя на разросшийся сад, иногда они ходили в деревню купить продуктов и вина. Спали они в объятьях друг друга, разгоряченные после близости, пока жаркий день скользил к сумеркам. Заржавевшие железные ворота по-прежнему отказывались открываться настежь, и большой зеленый автомобиль стоял снаружи, дожидаясь их вечерней прогулки, когда они, приняв душ, отправлялись в деревенский ресторанчик, с его простым ужином из салата, ризотто и холодного искрящегося венецианского вина. Каждое утро приходила женщина, чтобы прибрать в доме, но они с ней не сталкивались.