Богатые наследуют. Книга 2 - [34]

Поппи нервничала. Как пройдет вечер? Иногда ей казалось, что все в порядке, но вдруг она начинала сомневаться и встревоженно поглядывала на гостей. Но Симона успокоила ее. Она потом сказала ей, чтобы Поппи не беспокоилась, – все мужчины, посетившие их сегодня, имели твердое намерение прийти сюда еще.

– Numéro Seize, рю-де-Абрэ теперь обозначен на карте Парижа, – сказала она Поппи весело. – Ты сделала себе имя, Поппи.

Но все же, когда за последним гостем закрылась дверь, Поппи думала с грустью: почему же Франко Мальвази не пришел, чтобы разделить с нею триумф.

ГЛАВА 39

1904, Франция

Своеобразный и очень дорогой «клуб» на рю-де-Абрэ, 16 стал притчей во языцех у знатоков фешенебельного Парижа. Говорили, что в Numéro Seize кухня просто божественная – и баснословная библиотека, способная удовлетворить любой вкус: от бесценного собрания эротической литературы до книг по философии и науке и, конечно, множество последних современных романов. Говорили, что мужчина может почитать газету в тиши библиотеки Numéro Seize и съесть превосходный обед – в одиночестве, если пожелает, или в компании прелестной девушки, которая разбирается в том, о чем он говорит, даже если это разговор о его бизнесе. Говорили, что мужчина в Numéro Seize чувствует себя как дома, он может отдохнуть, расслабиться и быть самим собой – или тем, кем ему вздумается. А если ему захочется большего, то в атмосфере этой элегантности загородного клуба он мог почти ощущать привкус чувственности. Все это было доступно – разумеется, за большие деньги, потому что членство в Numéro Seize обходилось беспрецедентно дорого.

И, конечно, женщиной, к которой тайно влекло всех мужчин, была загадочная прекрасная Поппи. Она всегда была на виду, встречая гостей в холле, всегда одетая в серое, с улыбкой в живых ярких голубых глазах. Поппи была сенсацией Парижа. Кто она и откуда приехала, этот вопрос был у всех на устах, но он всегда оставался без ответа. Поппи стала очаровательной загадкой – всегда приветливая, всегда улыбающаяся – и всегда одинокая.

Стоял холодный февральский вечер, во всех комнатах весело потрескивал огонь, наполняя дом уютным ароматом горящих яблоневых поленьев – а снаружи был снег, по краям тротуаров возвышались сугробы. Мало кто отваживался выйти из дома в такую метель. В гостиной было пустынно и тихо – только звуки рояля, на котором одна из девушек играла Моцарта, приглушенный гул разговора из столовой, где несколько джентльменов наслаждались обедом и говорили о бизнесе, и стук биллиардных шаров из биллиардной – нарушали тишину дома.

Поппи ушла в дела, сидя за письменным столом и водя карандашом вдоль длинных колонок цифр, сравнивая доход за этот месяц с предыдущим и одобрительно кивая головой. Она взглянула на маленькие серебряные часы на столе. Была половина двенадцатого, и она откинулась на спинку стула, зевая и ероша рукой свои рыжие волосы. У нее ни разу не было выходного с тех пор, как два месяца назад открылся Numéro Seize; она была измотана и напугана тем, что делает, хотя и не показывала этого, только когда оставалась одна, как теперь. Если прежде и была слабая тень надежды, что, может, однажды она вернется домой, на ранчо Санта-Виттория, и будет прощена, теперь она угасла. Она сожгла мосты, соединявшие ее с прошлым, а в будущем она могла стать самой преуспевающей, когда-нибудь и самой богатой парижской мадам. И хотя она пыталась убедить себя, что ее девочки были такими же, как Нетта, и все равно продавали бы себя где-нибудь в другом месте, но уверяя себя, что для них гораздо лучше, что они работают у нее, Поппи знала, что это неправда. Но она слабо отбивалась от подспудных мыслей, что никому нет дела до того, что она делает или не делает. Никому – только Лючи.

Но как бы там ни было, Numéro Seize явно преуспевал. Конечно, еще далеко до того, чтобы окупить первоначальную инвестицию, но ведь членство в «клубе» стоило очень дорого, и это помогало ее заведению сохранять статус только для избранных. Но Поппи тревожилась, что это, возможно, продлится недолго. Конечно, она сделала очень и очень много, ее вклад в дело был огромен – но и цены были соответственными. Но вскоре Поппи с удивлением обнаружила, что чем дороже были различные услуги, тем счастливее казались клиенты. Очевидно, они убедили себя, что все, что стоит так дорого, и есть самое лучшее.

– А в нашем случае это совершенно справедливо, – заметила она сама себе, зевая.

Поппи настолько ушла в свои мысли, что не услышала, как вошли в дверь.

– Ну, и как поживает мой деловой партнер? – спросил глубокий мужской голос.

Поппи открыла глаза и, пораженная, уставилась на Франко Мальвази.

– Вы смотрите на меня так, словно я призрак, – засмеялся он, – но могу вас заверить, что я настоящий. Вот, потрогайте меня за руку; хоть она и холодная, но пульс бьется, и кровь все еще течет по венам…

– Я вас не ждала… – выдавила Поппи, пытаясь найти слова. В ее голове все смешалось, и она испытывала нервозность и радость одновременно.

Франко постучал сигаретой о серебряный портсигар.

– Вы позволите? – спросил он. Потом нахмурился: