Богатство или счастье? - [25]

Однако женщина, лежавшая сейчас в его постели, отличалась от всех остальных хотя бы потому, что была его женой. А он, вместо того чтобы всячески о ней заботиться, сделал ее несчастной, поставив своей изменой в унизительное положение. Она ни разу не заговаривала с ним о Паоле. Он не мог не подивиться ее доброте и тактичности. Ну что ж, он тоже не станет поднимать эту тему. Некоторые вещи лучше всего никогда не вспоминать.

Он твердо решил сделать все от него зависящее, чтобы его жена стала самой счастливой на свете…

Первое, что Эшли почувствовала, когда проснулась, это странная ноющая боль в интимном месте. Она тут же вспомнила, что было между ней и Родриго вчера вечером. Ну и дела…

Она посмотрела на часы и не поверила своим глазам. Уже полдень! Красивые шатенки не давали ей во сне покоя в течение почти всей ночи. Спокойно удалось поспать лишь под утро.

Эшли выбралась из-под одеяла и стала медленно одеваться. Перед мысленным взором то и дело вставала фигура Родриго в тот момент, когда они занимались любовью. Сильное мускулистое тело и глаза, полные неистового желания. Она вздрогнула. Воспоминание было таким ярким, что она буквально чувствовала жаркое дыхание мужа. Ноги не слушались. Хотелось снова упасть на постель и предаться мыслям о вчерашнем удовольствии.

Но самую большую радость ей доставляло то, что теперь она могла с большим основанием притворяться – хотя бы перед собой, – будто Родриго стал ее мужчиной. Как бы это не казалось просто и банально, но об этом она мечтала всю сознательную жизнь.

Вчера вечером она корила себя за то, что позволила Родриго овладеть собой. Она всегда была честной и прямой девушкой, не склонной к обману и розыгрышам. И вот обстоятельства заставили ее скрывать от любимого правду об их браке. Но утро вечера мудренее, и теперь весь этот маскарад не казался ей таким уж большим преступлением. Она просто чуть-чуть не договаривала – между прочим, для его же блага.

Итак, она отдалась Родриго. Для нее это значило очень много, а вот для него… она сомневалась, что он придавал такое же значение сексу. Он богат, красив, известен. Нравится ей это или нет, но опыта в любовных делах ему было не занимать. И пусть формально у него была жена, едва ли он вспоминал о ней в минуты близости со своими многочисленными любовницами из высшего общества. Он затащил ее в постель и, получив удовольствие, сразу же забыл о ее существовании, как и поступал всегда.

Если быть честной с собой до конца, то вот как раз по части удовольствия у нее не было к нему претензий. То, что она почувствовала вчера, оказалось даже лучше, чем она могла себе когда-либо представить. С грустной ухмылкой Эшли подумала, что попытка не соблазнить его снова впредь будет стоить ей слишком больших усилий. Подобно похотливой девочке-подростку, она готова была сделать что угодно, только бы снова испытать это незабываемое наслаждение.

За подобное поведение любую девушку в ее кругах могли бы назвать потаскухой. Применимо ли это и в данном случае? Нет, потому что Эшли не могла себе представить такие отношения с кем-либо еще, кроме Родриго. Почему же ей нельзя совершить несколько безрассудных поступков, воспоминания о которых будут самыми светлыми в течение всей последующей жизни? Спустя долгие годы, когда он даже не будет помнить ее имени, единственной отрадой Эшли останутся ее воспоминания о нескольких счастливых мгновениях, пережитых с ним. Она будет всегда засыпать, и просыпаться одна. Она твердо это для себя решила, потому что лучше уж быть одной, чем соглашаться на нечто второсортное. А по сравнению с Родриго, который был, по ее мнению, чертовски красив, невозможно сексуален, неимоверно силен и потрясающе образован, любой другой казался ей недостойным даже того, чтобы на него взглянуть. Вот почему Эшли знала, что ее первая любовь станет единственной любовью в ее жизни.

За дверью раздались шаги, и она, в этот момент рывшаяся у себя в косметичке, повернула голову к двери.

4

– Это ты… – произнесла Эшли, держа в одной руке с трудом найденную помаду.

– Ну, ты и соня! – сказал Родриго.

Она не могла отвести взгляд от его красивого загорелого лица. Ее сердце билось все сильнее и сильнее.

– Не думаю, что тебе стоит пользоваться всем этим, – вдруг заявил он, презрительно кивнув на косметичку, до отказа набитую всевозможными средствами искусственного украшения лица. – Выкинь немедленно.

Эшли вызывающе фыркнула, отвернулась к зеркалу, и стала демонстративно накрашивать губы.

– Мне нравится макияж, – проинформировала она мужа.

– Но ты не можешь не знать, что мне он не нравится, – сказал Родриго голосом, в котором чувствовалось удивление.

– Что ж, – все так же спокойно произнесла Эшли, доставая тушь для ресниц, – тебе повезло, что у тебя есть выбор и ты можешь не краситься.

– Это не смешно. Просто я не люблю все ненастоящее.

– Ты потрясающий мужчина, – проговорила она, тем временем нанося тушь, – такой избалованный…

– Избалованный? – повторил Родриго. Он не ожидал от своей тихой жены таких слов.

– Где бы ты ни был, всюду тебя окружают люди, почитающие за честь услужить тебе: будь то слуги или подчиненные, что, кстати, во многом очень для тебя схоже. И на твоем месте я давно бы устала от необходимости то и дело отдавать приказы и распоряжения. А ты, наоборот, так к этому привык, что начинаешь командовать даже дома. Знаешь, дорогой, между твоим секретарем и твоей женой все-таки есть некоторая разница.