– Я вспомнила кое-что… ты иди, а я тебя догоню, – скороговоркой бросила вдруг Эшли и заспешила обратно в холл по мраморной лестнице, по которой они только что поднялись.
Оказавшись внизу, она подошла к дворецкому, который, к счастью, еще не успел скрыться из поля зрения.
– Я думаю, вам интересно, кто я такая, – обратилась она к слуге, чувствуя себя весьма неуютно. – Простите, я не знаю вашего имени…
– Карлос, сеньорита. А вы, вероятно, гостья сеньора Хорхеса, – дал он ей уклончивое определение.
– В общем, не совсем, потому что я… э-э-э… в некотором роде его жена, – произнесла Эшли таким тоном, как будто она за это извинялась. Как ни был беспристрастен пожилой слуга, но даже он не смог удержаться от того, чтобы в удивлении не поднять брови. – Пожалуйста, сделайте так, чтобы никакие телефонные звонки – все равно, деловые или личные – не тревожили моего мужа. – Было видно, что Карлос раздумывает, нужно ли ему выполнять указания непонятно откуда взявшейся особы, назвавшейся женой хозяина. – И прошу не игнорировать мои инструкции, – проговорила новоявленная хозяйка таким тоном, что всяческие сомнения у дворецкого моментально отпали.
Эшли поднялась наверх и обнаружила мужа в просторной гостиной. Он с улыбкой посмотрел на нее, подошел и взял на руки.
– Родриго, – взволнованно затараторила Эшли, – что ты собираешься делать?
Он издал тихий смешок и, совершенно не реагируя на вялые попытки жены вырваться из его объятий, понес ее в глубь дома.
– Эй, эй, ты что? Отпусти меня! – запротестовала она. – Ты забыл, что тебе необходим отдых?
– Отпускаю. – Он с необычайной осторожностью положил ее на огромную постель. – Ты не представляешь, как я сам хочу отдохнуть. Вот только одному мне это делать скучно.
Эшли сделала несколько судорожных движений и оказалась на другой стороне постели. Она была красной от стыда.
– Нет, так дело не пойдет. Это не будет отдыхом.
Ловким движением пальцев Родриго развязал свой галстук и, отбросив его в сторону, с вызовом посмотрел на жену.
– Мне не нужно помнить последние пять лет своей жизни, чтобы знать, что я не отношусь к категории людей, которые наивысшим удовольствием считают полежать на диване. И даже если я временно не могу работать, мне необходимо какое-то занятие.
– Но не это же! – не сдавалась Эшли. – Тебе только кажется, что ты хочешь переспать со мной, а на самом деле это совсем не так. Правда-правда, я это знаю наверняка. Ты просто хочешь поближе меня узнать вот и…
– Не могу поверить, что женился на женщине, способной сделать из секса трагедию в пяти актах, – весело перебил ее Родриго.
– Я стараюсь заботиться о тебе, только и всего. – Она пыталась всеми силами скрыть свой нешуточный испуг, но это у нее не очень-то выходило. – Сейчас это не то, что тебе нужно.
– Позволь мне самому решать, что мне сейчас нужно…
Он вдруг осекся. Его взгляд соскользнул с Эшли и обратился куда-то вовне. Его брови нахмурились, а губы сжались.
– Что с тобой? – испугалась она.
Он снова посмотрел на нее, но уже не такими глазами, как несколько секунд назад. Он был мрачен и задумчив.
– Бартоломео, мой дед. Он умер, ведь так? Вот почему картины из его коллекции теперь висят в моем доме, а не в Каса дель Хорхес. Я прав? – Его лицо стало бледным, как тогда в больнице. – Прошу тебя, не скрывай от меня эту информацию, – проговорил он холодным тоном.
В глазах Эшли застыли слезы сострадания. С большой неохотой она кивнула.
– Да, мне очень жаль. Он умер четыре года назад.
– Как это случилось? – быстро и напряженно спросил Родриго.
– Это был сердечный приступ. – Она благодарила провидение, что знала хотя бы это, и мысленно молилась, чтобы он не задал каких-нибудь дополнительных вопросов. – Думаю, что смерть наступила быстро.
Он отошел к окну и отвернулся. Теперь Родриго находился очень далеко и от нее, и от этого дома, и вообще от всего земного, она знала это. Он думал о своем экстравагантном деде, который был ему ближе отца, и совершенно забыл о страсти, которая в нем только что кипела.
– Родриго… – Эшли было его ужасно жаль, но она боялась это показать, ибо знала, что это может его задеть.
– Иди и проверь, как там ужин, – посоветовал он сухо.
Она встала с постели и немного приблизилась к нему.
– Поверь, я очень хорошо понимаю, что значит для человека смерть близкого родственника. Мои родители погибли в автокатастрофе, когда я была еще совсем девочкой. Не гони меня. Я хочу быть с тобой не только в радости, но и в горе.
– Есть люди, не любящие выставлять свои эмоции напоказ, – отрезал он.
– Хорошо, хорошо. Ухожу, – Она замахала руками.
Родриго услышал, как захлопнулась за ней дверь спальни. Его мучила вина за то, что он не смог отказаться от ее сочувствия более вежливо. Она хотела ему помочь, а он разговаривал с ней нарочито безразлично и холодно.
И что ты еще собираешься сделать? – спросил презрительный голос внутри него. Для полноты картины остается только напиться с горя и поплакать в подушку. Нет, определенно надо вести себя более сдержанно при жене. Ведь она принимает все так близко к сердцу.
В коридоре Эшли встретила Карлоса и еще одного слугу, который нес ее чемодан. Она последовала за ними.
