Бог здесь был, но долго не задержался - [77]
Крейн, сделав резкий поворот, затормозил и остановился. Только тогда Стив понял почему. У поворота шоссе — большое дерево, вся кора на уровне чуть повыше дороги с одной стороны начисто содрана. В стволе зияет беловатая, вся в осколках свежая рана.
— Это произошло здесь, — хрипло прошептал Крейн, выключил мотор и вылез из машины.
Стив — за ним следом. Крейн, подойдя поближе к стволу дерева, уставился на него близорукими глазами через толстые очки; потом стал поглаживать ствол, словно края разверзшейся раны.
— Эвкалипт… — заговорил он. — По-гречески означает «хорошо покрытый»; его цветок, распускаясь, образует что-то вроде капюшона. Самое гениальное растение северной части эвбейского острова Миртос. Будь я настоящим братом — приехал бы сюда, вот на это место, в воскресенье утром и спилил бы это дерево. Тогда мой брат остался бы жив. — И небрежно провел рукой по разорванному, расщепленному стволу.
Вспомнилось вдруг, как сегодня утром этой же рукой касался он черной доски в аудитории, смахивал соринки от мела с окончаний написанных слов-машинально, бесстрастно, без всяких эмоций; задержался на глянцевой поверхности доски над меловой закорючкой в последней букве слова «Адонаису»; сейчас у него под ладонью вязкое, высыхающее дерево.
— Думаешь, наверно, — продолжал Крейн, — если б у тебя был любимый брат, то хватило бы здравого смысла прийти сюда и срубить его, так? Читал я где-то египтяне использовали сок эвкалиптовых листьев для бальзамирования. — Провел еще раз рукой по разодранной коре. — Ну, я его так и не срубил. Ладно, пошли. — И быстрыми шагами направился к автомобилю даже не оглянувшись на дерево. Забрался снова в автомобиль и сидел за рулем ссутулившись, глядя через толстые линзы очков на отрезок дороги впереди и ожидая, когда Стив займет место рядом с ним.
— Какой все же кошмар для моей матери с отцом… — промолвил Крейн, — когда Стив захлопнул за собой дверцу.
Мимо прополз натужно гудя, поднимая облако пыли, прополз большой грузовик, доверху наполненный апельсинами, — донеслось благоухание чудесных фруктов, украшающих сотни свадебных столов. — Знаешь, мы все живем вместе. У моих родителей только двое детей, — мой брат и я, — и вот теперь, когда они смотрят на меня не могут скрыть своих чувств: если судьбе угодно забрать одного из сыновей, — почему того, а не этого? Так думают они. Это заметно по глазам, и они знали, что глаза их выдают. Знал и я, был с ними абсолютно согласен. Конечно они, чувствуют свою вину, но я ничем не могу им помочь. Крейн после целой серии неловких, нервных, неуверенных движений завел наконец мотор, словно новичок, который только учится водить автомобиль, и развернулся. Поехали к Лос-Анжелесу, на юг. Стив, оглянувшись, в последний раз посмотрел на раненый эвкалипт, а Крейн упорно, внимательно глядел вперед, на дорогу.
— Знаешь, что-то я проголодался, — заявил он через некоторое время. — А ты? Знаю тут одно местечко, где можно отведать деликатес — морское ухо. Всего десять миль.
В развалюхе, стойко выносившей на себе пагубное воздействие любой погоды, с окнами, открытыми на океан они поглощали этот деликатес — морское ухо, — запивая его пивом. Автоматический проигрыватель крутил «Даунтаун» — слушали эту пластинку уже третий раз. Крейн все бросал десятицентовки в щель аппарата, ставил все время одну и ту же пластинку.
— Просто с ума схожу по этой мелодии! — признался он. — Представляешь — субботний вечер в Америке… пиво Будвейзер… Чудесная вакханалия!
— У вас все в порядке? — поинтересовалась подойдя к их столику маленькая, толстая официантка, крашеная блондинка лет тридцати, мило улыбаясь им сверху вниз.
— Все просто великолепно! — успокоил ее Крейн, ясным, звенящим голосом.
Официантка хихикнула.
— Как приятно слышать от вас такое!
Крейн внимательно ее изучал.
— Скажите, вам заранее известно, когда начнется шторм?
— Что такое? — не совсем поняла она его и недовольно нахмурилась.
— Ну, я имею в виду — когда начинается шторм, — повторил Крейн. — Зло задувает ветер, океан волнуется, тяжело вздыхает; молодые матросы гибнут в бездонной пучине…
— Боже! — удивилась официантка. — А я-то думала, вы только пиво пьете!
— Советую вам завести якоря, — невозмутимо продолжал Крейн. — У вас очень опасное место. Стоит как следует подуть ветру и приливу посильнее выплеснуться на берег, как вы все, вместе с этой развалюхой, окажетесь на плаву и поплывете себе в открытое море, мимо скал, до самой Японии.
— Я обязательно скажу боссу, — широко улыбнулась официантка, — что вы советуете ему завести якоря.
— Не забывайте, дорогая леди, — вы пребываете в большой опасности, — с самым серьезным видом стращал ее Крейн. — Вы конечно, думаете, что это не так, — никто никогда не говорит искренне. Никто никогда не говорит вам и сотой доли истины — истины перед Богом. — И через стол, из кучки монет возле локтя, подвинул официантке десятицентовик.
— Не будете ли вы столь любезны, не опустите ли эту монетку в щель автомата? — Крейн делая вид, что это формальная просьба посетителя.
— Что вам хочется послушать?
— «Даунтаун».
— Опять? — Официантка скорчила кислую гримасу. — Да она у меня уже в ушах звенит!
Ирвин Шоу — писатель с богатым жизненным опытом, тонкой наблюдательностью, умением распознать в человеке малозаметные психологические жесты и нюансы поведения, включить их в сюжетные коллизии. Его произведения на долгие годы заняли прочную позицию в списках мировых бестселлеров. Роман «Богач, бедняк» и его экранизация в свое время снискали огромную популярность в СССР. Даже по значительно сокращенным публикациям и «обедненной» телевизионной версии «Богача, бедняка» советские люди в пору «холодной войны» выпрямляли свое представление об Америке и американцах… В этом издании представлен полный перевод — без пуританских сокращений и идеологических купюр — увлекательной саги о членах семьи Джордахов, которые ведут свою «битву жизни» в Америке.
…Он был ночным портье. Маленьким человеком, не надеявшимся на перемены к лучшему. Но таинственная гибель одного из постояльцев отеля открыла для него дверь в другую жизнь — яркую, шикарную, порой — авантюрную и опасную, но всегда — стремительную и увлекательную…
«Нищий, вор» — это продолжение нашумевшего романа американского писателя Ирвина Шоу «Богач, бедняк».
Ирвин Шоу (1913–1984) — знаменитый американский писатель и драматург. Приобрел мировую известность благодаря лучшему своему роману «Вечер в Византии», действие которого происходит во время Каннского фестиваля, в атмосфере фешенебельного курорта, веселья, роскоши, вседозволенности в погоне за удовольствиями…Он — «человек кино». Человек, настолько привыкший к своему таланту и успеху, что не замечает, как в череде мимолетных интриг и интрижек, мелких уступок и компромиссов, случайных сделок с совестью талант и успех покидают его.
Как и другие произведения писателя — «Две недели в другом городе», «Вечер в Византии», «Богач, бедняк», — этот роман открывает читателю мир хрупких связей и сложных, подчас непредсказуемых отношений между людьми. История о том, как одна ошибка может перевернуть всю жизнь человека и его близких, о неоцененном и разрушенном семейном счастье рассказана обманчиво простым языком, поражает авторским знанием человеческой психологии и приглашает читателя к размышлению и сопереживанию.
...Армия. Просто – АРМИЯ.Армия интеллектуалов-офицеров и бесстрашных солдат – или армия издерганных мальчишек, умирающих неизвестно за что, и пожилых циников, которым давно уже все равно, за что умирать.Армия неудачников – или армия героев?А, строго говоря, есть ли разница?
УДК 821.161.1-1 ББК 84(2 Рос=Рус)6-44 М23 В оформлении обложки использована картина Давида Штейнберга Манович, Лера Первый и другие рассказы. — М., Русский Гулливер; Центр Современной Литературы, 2015. — 148 с. ISBN 978-5-91627-154-6 Проза Леры Манович как хороший утренний кофе. Она погружает в задумчивую бодрость и делает тебя соучастником тончайших переживаний героев, переданных немногими точными словами, я бы даже сказал — точными обиняками. Искусство нынче редкое, в котором чувствуются отголоски когда-то хорошо усвоенного Хэмингуэя, а то и Чехова.
Поздно вечером на безлюдной улице машина насмерть сбивает человека. Водитель скрывается под проливным дождем. Маргарита Сарторис узнает об этом из газет. Это напоминает ей об истории, которая произошла с ней в прошлом и которая круто изменила ее монотонную провинциальную жизнь.
Вплоть до окончания войны юная Лизхен, работавшая на почте, спасала односельчан от самих себя — уничтожала доносы. Кто-то жаловался на неуплату налогов, кто-то — на неблагожелательные высказывания в адрес властей. Дядя Пауль доносил полиции о том, что в соседнем доме вдова прячет умственно отсталого сына, хотя по законам рейха все идиоты должны подлежать уничтожению. Под мельницей образовалось целое кладбище конвертов. Для чего люди делали это? Никто не требовал такой животной покорности системе, особенно здесь, в глуши.
Роман представляет собой исповедь женщины из народа, прожившей нелегкую, полную драматизма жизнь. Петрия, героиня романа, находит в себе силы противостоять злу, она идет к людям с добром и душевной щедростью. Вот почему ее непритязательные рассказы звучат как легенды, сплетаются в прекрасный «венок».
Андрей Виноградов – признанный мастер тонкой психологической прозы. Известный журналист, создатель Фонда эффективной политики, политтехнолог, переводчик, он был председателем правления РИА «Новости», директором издательства журнала «Огонек», участвовал в становлении «Видео Интернешнл». Этот роман – череда рассказов, рождающихся будто матрешки, один из другого. Забавные, откровенно смешные, фантастические, печальные истории сплетаются в причудливый неповторимо-увлекательный узор. События эти близки каждому, потому что они – эхо нашей обыденной, но такой непредсказуемой фантастической жизни… Содержит нецензурную брань!
Эзра Фолкнер верит, что каждого ожидает своя трагедия. И жизнь, какой бы заурядной она ни была, с того момента станет уникальной. Его собственная трагедия грянула, когда парню исполнилось семнадцать. Он был популярен в школе, успешен во всем и прекрасно играл в теннис. Но, возвращаясь с вечеринки, Эзра попал в автомобильную аварию. И все изменилось: его бросила любимая девушка, исчезли друзья, закончилась спортивная карьера. Похоже, что теория не работает – будущее не сулит ничего экстраординарного. А может, нечто необычное уже случилось, когда в класс вошла новенькая? С первого взгляда на нее стало ясно, что эта девушка заставит Эзру посмотреть на жизнь иначе.
Ирвин Шоу (1913–1984) — видный американский писатель, один из самых популярных авторов нашего времени. Из-под его пера вышли такие известные романы как «Молодые львы» (1948), «Богач, бедняк» (1970), «Ночной портье» (1975) и множество других. Признанный мастер-романист, Ирвин Шоу создал также немало прекрасных образцов «малой прозы». Новеллы его отличаются изяществом стиля и точностью характеристик — психологических и социальных. В первый том Полного собрания рассказов вошли ранее не издававшиеся на русском языке сборники «Матрос с „Бремена“» (1940), «Добро пожаловать в город!» (1942), «Акт веры» (1946), «Пестрая компания» (1950).
Путник, пораженный тяжелым недугом, останавливается в покинутом замке на ночлег. Чтобы как-то скоротать время, он рассматривает картины и читает описания к ним в томике, найденном на подушке.Передвинув канделябр, он неожиданно видит в нише комнаты, дотоле скрытой тенями, удивительную картину — портрет юной девушки. Что-то неведомое и странное притягивает взгляд к портрету и что-то, столь же страшное, — отталкивает. .
Многие поступки мы совершаем единственно от духа Противоречия. Мы совершаем их, ибо чувствуем, что не должны их совершать. И совершенное далеко не всегда идет нам на пользу, так же как и герою этого рассказа.
Похищенное письмо позволяет господину Д., шантажировать одну даму. Несмотря на все усилия парижской полиции, найти письмо в доме господина Д. не удалось. С просьбой о помощи к сыщику Огюсту Дюпену приходит один из полицейских.