Бог Плодородия - [34]

И с мрачной решимостью, упорно продолжала тешить себя счастливой мыслью, что Анка, по-видимому, решил поверить ей на слово и найти более подходящую кандидатуру для своего потомства.

«Ну и пусть катится», — говорила себе Габи, по крайней мере, раз десять в день. Она сомневалась, что его гениальные идеи могли воплотиться в жизнь. Очевидно, что он мог виртуозно, словно марионетками, управлять людьми, но он, безусловно, не бог, поэтому изменить ДНК не в его власти. Если он считал, что может взять мужское тело, перепихнуться с женщиной и при этом создать что-то свое, что же, пусть тешит себя этой сказочкой и дальше. Она на это не купится.

По крайней мере, пусть обманывает себя дальше с другими кандидатками. Очень скоро он бы понял, что от секса с ней, ему нет никакого толку. Он мог бы создать конюшню из племенных жеребцов, но эта кобылка не ожеребится.

Анка провел слишком много времени среди «примитивных» людей. Она склонялась к тому, что это они убедили его, в том, что он бог, а не наоборот. И чем больше она об этом думала, тем больше убеждалась, что эта мысль не была лишена смысла. Несомненно, у него имелись способности не доступные простым смертным, но ведь и у людей было что-то, чего не было у него. Для примитивных людей, эти его способности, наверняка, казались волшебством или даже чудом, хотя на самом деле они таковыми не являлись.

Все эти предположения стали появляться в ее голове по мере изучения останков.

Анка, или, по крайней мере, тело, в котором он когда-то жил, было отравлено. Большое повреждение тканей, да и неизвестное вещество, использованное туземцами для сохранения мумии, ставили под сомнение результаты проведенных токсикологических анализов и не позволяли сделать окончательный вывод. Однако никто не мог оспорить тот факт, что тело словно выключили, как электроприбор из розетки. Все органы просто резко перестали работать.

Конечно, существовала возможность того, что он заразился какой-то болезнью, но Габи не смогла обнаружить никаких повреждений, чтобы подтвердить эту теорию. Оставалось два вывода, и только один из них не был лишен смысла.

Либо Анка намеренно покинул тело, в котором находился и при этом просто каким-то образом сам отключил его. Либо был отравлен, и яд погубил тело настолько быстро, что он не смог предотвратить этой внезапной остановки.

Габи не оказалась достаточно хорошо подготовленной морально к таким результатам. Было очень тяжело проводить над остатками какие-либо эксперименты, не говоря уже о том, что приходилось следить за тем, чтобы личные чувства не пересилили профессиональную объективность, но она сказала самой себе, что справилась вполне сносно.

Когда же поняла, что его убили, та стена отчуждения, которую она возводила вокруг себя, рухнула. Чувства утраты и гнева были настолько глубокими, что ей потребовались невероятные усилия, чтобы сделать вид, что ее открытие являлось «интересным», а не опустошительным, и что она рада ему, а не подавлена.

«После всего, что он для них сделал, — гневно думала она, — эти неблагодарные ублюдки подкрались и нанесли удар исподтишка!» У них даже не хватило смелости, предъявить ему обвинение за то, что он натворил или в том, в чем, по их мнению, был виноват! Подлые, коварные, вероломные трусы!

Она подумала, что, может, он совершил что-то ужасное, но сразу же отклонила эту мысль. У него были недостатки, но он не был ни подлым по натуре, ни жестоким. И хотя безусловно страдал комплексом превосходства и должен был бы устыдиться того что контролировал людей и манипулировал ими как марионетками, на самом деле, он не причинил вреда никому.

Он не был тем, кем казался, но, в любом случае, она чувствовала, что видела «настоящего» его. И если бы в нем было «зло», то она знала бы об этом.

Она основательно разозлила его несколько раз, но он ни разу не вышел из себя и не сделал с ней ничего, что можно было бы классифицировать как «гнев божий»!

Конечно, существовали всякие ужасные деяния, которые приписывали мифологическим богам, но она знала людей! Они всегда пытались найти «стрелочника», чтобы обвинить кого-нибудь в собственных грехах. Не исключено, что старые боги являлись существами подобными ему. Может они и совершали нечто «безбожное», за что на них возлагают ответственность, а может и нет. Так это, или не так, но Габи ни на мгновение не могла поверить, что в Анке есть какой-то порок, «черная кость», образно говоря.

Он был мил, даже когда невероятно раздражал ее.

И он был очень ласковым и поистине щедрым любовником. Она не собиралась жалеть о том, что произошло или забыть об этом. Этими воспоминания, стоило дорожить, даже если они были горько-сладкими.

Она не знала, почувствовала ли облегчение или сожаление, когда появились представители южноамериканских властей и, воспользовавшись своим правом на экспонаты, упаковали и отправили их обратно для того, чтобы провести собственные исследования, а затем выставить в музее. Она полагала, что ее раздирали оба чувства одновременно. Даже если она и считала тело своей собственностью, она знала, что не имеет на него никакого права. Он не принадлежал ей, даже если она чувствовала обратное.