Бог одержимых - [9]

Рука сама сорвала с пояса нож и полоснула сталью по груди зверя. Тот отпрыгнул и припал на передние лапы, готовясь к прыжку. Но тут, по-видимому, до твари дошло, что она сама была только что атакована. Зверь уселся на задние лапы, задрал кверху морду и завыл. По его груди быстро расползалось ржавое пятно, капли крови катились по длинному ворсу меха и тоненьким ручейком капали в траву. Вой неожиданно превратился в хрип, и зверь завалился набок.

Григорий приподнялся на ноги. Немного кружилась голова, но в целом он чувствовал себя вполне сносно. Секунду спустя он понял, почему было холодно: нательное белье было мокрым. Он сильно вспотел.

Только теперь он расслышал стоны и ворчание. Григорий тут же осмотрелся. Раненая им тварь, деловито перебирая лапами, ползла куда-то к краю поляны.

Стонал Капитан. И было от чего: родственник зверя, который только что был ранен, сидел под деревом и хладнокровно грыз Капитану ногу чуть ниже колена.

— А ну пошла прочь, скотина! — закричал Григорий, крепче сжимая нож и подходя ближе.

Строение челюстей не оставляло сомнений в том, что он имело дело с хищником, а напряженная поза и выпирающие ребра делали намерения твари очевидными. Если животное и было заинтересовано его словами, то виду не подало. Ясное дело — обед важнее переговоров.

— Понятно, — сказал Григорий и подошел поближе.

Как ни странно, с каждым шагом он чувствовал себя все лучше. Возможно, даже чересчур. Наверное, яд содержал какой-то мощный стимулятор, потому что с каждой секундой ощущения становились все ярче, острее. Он ничуть не боялся хищника, который, наконец оставив ногу Капитана в покое, нехотя поднялся и двинулся ему навстречу. По строению он походил на очень большую собаку. Что-то вроде ротвейлера: высокий лоб и большие умные глаза.

— Я сожру тебя… — пообещал Григорий.

Атака началась стремительно и необратимо. Без угроз и ложных выпадов тварь взлетела в прыжке с твёрдым намерением подмять под себя жертву.

Вот только жертва себя таковой не считала: за мгновение до столкновения Григорий рухнул на колени, пропуская над собой хищника. Последовал мощный удар ножа снизу под челюсть. Тварь перелетела через его голову, унося нож за собой.

Григорий, не вставая с колен, откатился в сторону, вскочил на ноги и оглянулся. Но предосторожность оказалась лишней. По всему было видно, что схватка закончилась: тварь с его ножом под челюстью лежала без движения, а тот, первый, с распоротой грудью, успел уползти с поляны.

Григорий подбежал к Капитану, отвязал от дерева и уложил на землю. Развязал ему руки и наложил жгут на искалеченную ногу. На самом деле крови было немного: или Капитан много ее потерял, вместе с изрядным куском ноги, или слюна хищника содержала какой-то сильный тромбообразующий фермент.

"Выглядит отвратительно, — решил для себя Григорий, разглядывая рану. — Пока он не пришёл в себя, имеет смысл хотя бы выровнять рану. Обрезать лоскуты кожи и мяса. Но для этого нужно вернуть нож…"

Он снял плащ и заботливо укрыл Капитана. Потом вернулся к своей жертве. Хищник лежал на спине, расставив лапы в стороны. Под нижней челюстью выглядывала ручка ножа. Ухватившись покрепче, Григорий попытался одним рывком освободить оружие.

Не тут-то было! Рукоятка была скользкой от крови, а само лезвие, по-видимому, прочно вошло в черепную кость и накрепко застряло в ней.

Григорий огляделся и прислушался.

День клонился к вечеру. Шумела листва в кронах деревьев, попискивали невидимые глазу насекомые, где-то неподалеку гулко хлопали чьи-то огромные крылья.

Осторожно, чтобы не порезаться, Григорий сорвал пучок травы, тщательно протер рукоятку ножа, потому взялся за него обеими руками, просунув средний и указательный пальцы левой руки под гарду. Ногой уперся в голову зверя и потянул нож на себя. Получилось.

Он вытер лезвие о траву, с облегчением выпрямился и вновь огляделся: твари с распоротой грудью нигде не было видно. Присмотревшись, Григорий заметил темный след, тянущийся по траве куда-то к краю поляны. Целеустремленности, с которой раненый зверь куда-то полз, можно было позавидовать.

Он вернулся к Капитану и еще раз осмотрел изжеванные края раны на месте икроножной мышцы. Нужно было на что-то решаться. Продезинфицировать нож не было никакой возможности. А в том, что на лезвии находится вся местная микрофлора, он не сомневался.

Неожиданно Капитан пришел в себя.

— Как ты? — тихо, почти шепотом спросил он.

— Лучше, чем было, — не задумываясь, ответил Григорий.

— Ты взял ее в руки, — прошептал Капитан. — На теле тоже яд. Я не подумал…

— Ясное дело — не подумал, — жизнерадостно рассмеялся Григорий. — Если б подумал, мы бы уже, наверное, еще километров десять отмахали…

— А ты меня без ноги оставил, — пожаловался Капитан. — Где лобаки?

— Лобаки? Зарезал я твоих лобаков.

— Зарезал? — задумчиво переспросил Грыць. — Это хорошо.

Он со стоном приподнялся на локтях и осмотрел поляну.

— Вижу только одного.

— Второй уполз куда-то, — пояснил Григорий.

— Траву ищет, — сказал Капитан, укладываясь обратно. — Если пойдешь по следу, обязательно найдешь. Широкие листья, а цветочки — маленькие шарики. Как мимозы. Только черные. Не вздумай есть. Башку моментально сносит…