Бог не любовь: Как религия все отравляет - [80]
Учитывая историческую падкость религии до диктатуры на земле и абсолютного контроля в потустороннем мире, хочется спросить: как же она встретила «светский» тоталитаризм нашего времени? Для начала следует сказать несколько слов о фашизме, нацизме и сталинизме.
Фашистское движение, предтечу и вдохновителя национал-социализма, характеризовала вера в органическое корпоративное общество под руководством вождя или наставника. (Фасция была символом ликторов, древнеримских приставов. Она представляла собой перевязанный пучок прутьев с топором внутри и олицетворяла единство и власть.) Возникнув на почве бедствий и унижений Первой мировой войны, фашистские движения желали защитить традиционные ценности от большевизма и исповедовали национализм и благочестие. То, что первые и самые пламенные фашисты появились в католических странах, вряд ли случайность, и уж никак нельзя назвать случайностью то, что католическая церковь в целом с симпатией относилась к идее фашизма. Она не просто считала коммунизм своим заклятым врагом, но еще и видела ненавистных евреев в высших эшелонах ленинской партии. Стоило Бенито Муссолини захватить власть в Италии, как Ватикан заключил с ним официальное соглашение, известное как Латеранский договор 1929 года. По этой сделке католичество становилось единственной официальной религией Италии и получало монопольные права в вопросах рождений, брака, смерти и образования, а взамен призывало верующих голосовать за партию Муссолини. Папа Пий XI отзывался о дуче (что означает «вождь») как о «человеке, ниспосланном провидением». Выборы фигурировали в политической жизни Италии совсем недолго, но церковь все же настояла на роспуске центристских католических партий под руководством мирян и участвовала в создании псевдопартии «Католическое действие», копии которой позднее возникли еще в нескольких странах. Церковь была надежным союзником фашистских режимов в Испании, Португалии и Хорватии. Испанскому генералу Франко было позволено именовать свое вторжение в страну и уничтожение республики почетным титулом «La Crujada» — «крестовый поход». Ватикан то поддерживал, то отказывался критиковать опереточные потуги Муссолини воссоздать пародию на Римскую империю путем захвата Ливии, Абиссинии и Албании: в этих странах или вообще не было христиан, или христиане были неправильные, восточные. Оправдывая использование отравляющих газов и другие зверства в Абиссинии, Муссолини, среди прочего, даже назвал упорство ее обитателей в монофизитской ереси — неверной догме о воплощении Христа, осужденной папой Львом и Халкидонским собором в 451 году.
В Центральной и Восточной Европе дела обстояли едва ли лучше. В Венгрии церковь тепло приветствовала крайне правый военный переворот под руководством адмирала Хорти, как приветствовала она и аналогичные фашистские движения в Словакии и Австрии. (Во главе марионеточного нацистского режима в Словакии и вовсе стоял рукоположенный священник по имени отец Тисо.) Во время аншлюса австрийский кардинал с энтузиазмом встретил гитлеровское вторжение.
Во Франции крайне правые провозгласили «Meilleur Hitler Que Blum»[17] — иными словами, лучше немецкий диктатор-расист, чем законно избранный французский социалист-еврей. Такие католические фашистские организации, как «Аксьон франсез» Шарля Морра и «Огненный крест», не чураясь насилия, вели кампанию против французской демократии и не скрывали своей главной заботы: упадка Франции, начавшегося в 1899 году с оправдания капитана-еврея Альфреда Дрейфуса. После прихода немцев эти силы с готовностью пособничали в арестах и убийстве французских евреев, а также в депортации других французов в концентрационные лагеря. Вишистский режим, идя навстречу клерикалам, убрал лозунг 1789 года («Liberte, Egalite, Fraternite»[18]) с национальной валюты и заменил его девизом добропорядочного христианина: «Famille, Travail, Patrie»[19].
Даже в Англии, где им симпатизировали гораздо меньше, фашисты все же нашли свою аудиторию в респектабельных кругах при посредстве таких интеллектуалов-католиков, как Томас Элиот и Ивлин Во.
В соседней Ирландии «синерубашечники» генерала О'Даффи (который посылал добровольцев в Испанию на помощь Франко), в сущности, были ответвлением католической церкви. Уже в апреле 1945 года, получив известие о смерти Гитлера, президент Имон де Валера надел цилиндр, вызвал служебную машину и отправился в немецкое консульство приносить официальные соболезнования. В результате таких настроений несколько католических государств, включая Ирландию, Испанию и Португалию, не были приняты в ООН в момент ее основания. Церковь приложила усилия, чтобы извиниться за все это, но пособничество фашизму — несмываемое пятно на ее истории. Оно было не кратковременным или поспешным решением, но, скорее, деловым альянсом, который развалился лишь после того, как эпоха фашизма стала достоянием истории.
