Бог, король и дамы! - [47]

— Ты еще здесь, Себастьен? Чего тебе?

— Монсеньор, позвольте представить моего ученика Сен-Жоржа, — почти подобострастно произнес Мало.

Мэтры как один повернули головы.

— Кланяйся, идиот, — прошипел Мало. Жорж-Мишель поклонился.

— Он заплатил взнос, Себастьен? — поинтересовался браво, возмущавшийся опозданием короля.

— Заплатил, честь по чести.

— И как он? — лениво спросил другой.

— Шпагой владеет — загляденье, только ходить не умеет…

— Ничего, — сплюнул гнилозубый, — жить захочет, научится. Что ж, Себастьен, ты его подобрал, тебе с ним и возиться. Он твой.

— Говорят, ты отличился, Себастьен? — поинтересовался браво, пожелавший, чтобы казнь началась скорей.

— Мы вместе с Сен-Жоржем были, — похвастал Мало.

— Вот как? — «монсеньор» усмехнулся. — Тебе повезло, парень, — казалось, гнилозубый только сейчас заметил юношу, — ты начинаешь карьеру в тот день, когда от нас уходит Кровавый Клеман. Он был истинным браво. Надеюсь, когда придет твой час предстать перед этими зажравшимися свиньями, — браво небрежно ткнул грязным пальцем через плечо, — ты покажешь себя не хуже Клемана. Иди, Себастьен, я доволен.

Молодые люди поклонились и отошли прочь. Себастьен с облегчением перевел дух и радостно ткнул Жоржа-Мишеля кулаком в бок.

— Разрешили! Ух, я и натерпелся. Знаешь, было бы обидно потерять своего первого ученика.

— Почему потерять? — насторожился Жорж-Мишель.

— А как же? — пожал плечами Себастьен. — Не приглянулся бы ты им — пришлось бы мне тебя резать. Такое бывало. Это Париж!

— И ты бы меня… прирезал?! — охнул Жорж-Мишель, чувствуя, как по спине стекает струйка пота.

— Да пойми ты, дурак, — принялся оправдываться Себастьен, — это же сам Ле Нуази. С ним не поспоришь… Он десятерых таких как мы сделает… Ну, ты чего? — Мало хлопнул юношу по плечу. — Все же обошлось. Ты еще таким браво станешь! Может, тебя сам кардинал Лотарингский на службу возьмет… или Шатильон. Хотя… — Себастьен пожал плечами. — У них свои люди есть. Дворяне. А мы что? Мы для них и не люди вовсе. А, с другой стороны, мы свободней. Хотим — берем заказ, хотим — не берем, хотим — к шлюхам идем, хотим — в кабак. Здорово, правда?

Жорж-Мишель, основательно сбитый с толку подобным взглядом на вещи, смотрел то на потертый наряд Мало, то на разряженных придворных. Заметил довольного Ландеронда.

— А как же Ландеронд? — пробормотал он и чуть не свалился в пыль, получив тяжелую оплеуху.

— Сказано тебе, не называть имен, — прошипел Себастьен Мало. — Для нас он Леон, понятно?! Леон! Твое счастье, что Ле Нуази не слышал…

Юный граф, потрясенный тем, что какой-то бродяга посмел его ударить, застыл на месте, чуть ли не открыв рот. Его губы дрожали, на глазах навернулись слезы.

— Кто жалеет палку — портит ученика, — важно произнес Себастьен, явно повторяя чьи-то слова. — Так что в следующий раз — смотри! Еще не так вздую.

Жорж-Мишель шмыгнул носом и с тоской уставился на эшафот. Подручные палача ловко раздели Клемана и теперь старательно привязывали его к огромному колесу. Священник молился, высоко поднимая распятие, так, чтобы оно было видно лежащему осужденному. Преступник вторил словам молитвы. Голос его был хриплым, однако не дрожал.

— Мне бы так, — завистливо проговорил Мало и покровительственно положил руку на плечо ученика. — Правду говорят, Клеман — человек чести.

Юноша молчал. Если бы не толпящиеся вокруг браво… Если бы не Себастьен… он непременно кликнул бы стражу… он бы им показал… А так его прирежут раньше, чем стража придет на помощь… И Себастьен… все-таки он спас ему жизнь.

— Да брось ты, Сен-Жорж, — Себастьен явно не мог долго молчать. — Вообще то мэтру плевать на Леона. У него свои посредники есть. А Леон — он кто? Он так… для такой мелочи как мы. Хотя, говорят, последнее время пошел в гору… Точно, смотри, рядом с Шатильонами крутится.

Молодой человек вяло отвернулся от эшафота и застыл. Нет, вовсе не вид шевалье де Ландеронда, и правда старающегося держаться как можно ближе к кардиналу де Шатильону, поразил юного графа. Среди придворных Жорж-Мишель заметил своих людей — Ликура и Ланглере, веселых, нарядных и совершенно не обеспокоенных его исчезновением. Молодому человеку даже стало жарко от собственной глупости. Переодеваться, тащиться к «Жареному кабану», чуть не погибнуть от рук Фоканбержа, застрять в «учениках» недоучки браво, спать на полу, получать взбучки от какого-то бродяги и все почему?! Потому что ему вздумалось забыть о существовании собственных людей!

Жоржа-Мишеля обуял гнев. Он мучится, он страдает, а изменники наслаждаются жизнью и ухаживают за дамами! Ой… не только за дамами…

— Себастьен, ты только взгляни, посмотри, что он делает! — юный шевалье дернул «наставника» за рукав, совершенно упустив из вида, что Себастьен Мало не имеет чести знать шевалье де Ликура. — Он же… он же за мальчишкой…

— Ну и что? — снисходительно вопросил Мало и пожал плечами. — У вельмож это бывает. Называется «любовью по-итальянски». Смерть Христова, Сен-Жорж, нельзя же быть таким провинциальным.

— Но они оба мужчины!.. — возмутился Жорж-Мишель, заметив, как шевалье де Ликур что-то шепчет на ухо пажа, а тот кокетливо поправляет не по моде длинные черные локоны.