Бог. История человечества - [81]

11. Soren Giversen and Birger A. Pearson. The Testimony of Truth // Nag Hammadi Library in English. P. 448–459.

12. Важно отметить, что Маркион писал всего через пятьдесят лет после иудейского восстания, которое привело к разрушению римлянами Иерусалима и запрещению иудаизма как религии. Полностью дистанцируясь от иудаизма, христиане преследовали не только теологическую задачу, но и стремились избежать судьбы евреев. Об этом см.: Zealot: The Life and Times of Jesus of Nazareth. P. 57–70.

13. Тим Картер писал: «Маркион считал, что в Новый Завет вкрались учения последователей идеи бога-творца, и ставил себе задачу очистить текст от этих напластований, поэтому из четырех Евангелий он принимал лишь усеченную версию Евангелия от Луки, которое у него начиналось с появления Иисуса в Капернауме на пятнадцатый год принципата Тиберия. Маркион также принимал послания Павла, но отказывался от пастырских посланий, всех цитат из Ветхого Завета и отсылок к иудаизму». См.: Tim Carter. Marcion’s Christology and Its Possible Influence on Codex Bezae // Journal of Theological Studies 61/2 (2010). P. 551–552. См. также: Einar Thomassen. Orthodoxy and Heresy in Second-Century Rome // Harvard Theological Review 97/3 (2004). P. 241–256; Bart D. Ehrman. Lost Christianities: The Battle for Scripture and the Faiths We Never Knew. N. Y.: Oxford University Press, 2003. P. 104–109; Williston Walker. A History of the Christian Church. N. Y.: Scribner, 1918. P. 67–69; Williams. Reconsidering Marcion’s Gospel. P. 477–496.

14. Elaine Pagels. The Gnostic Gospels. N. Y.: Random House, 1979. P. 35. См. также: Elaine Pagels. The Demiurge and His Archons: A Gnostic View of the Bishop and Presbyters? // Harvard Theological Review 69/3–4 (1976). P. 301–324.

15. Елена, мать Константина и, судя по всем свидетельствам, ревностная христианка, как считается, нашла истинный крест, на котором был распят Христос, во время паломничества в Иерусалим в 326 году. Ей также приписывается создание или обновление ряда важных церквей в Леванте и возвращение в Рим с многочисленными реликвиями – например, землей с Голгофы. Как бы мы ни относились к этим утверждениям, ясно одно: статус Елены как христианки показывает, что к началу IV века христианство дошло до высших уровней римского общества.

В ответ на широкое распространение христианской веры по империи Константин издал Миланский эдикт (313 год), который узаконил существование христиан в римском государстве. Эдикт о веротерпимости, как и предполагает это название, разрешил религиозный плюрализм в Римской империи и обеспечил христианам свободу от преследований. Однако официальной религией Рима христианство стало лишь в 380 году, когда императоры Флавий Феодосий, Грациан и Валентиниан II приняли Фессалоникский эдикт.

16. Забавно, что Константин был одним из тридцати шести императоров, обожествленных после смерти римским сенатом (337 год), что свидетельствует о широком спектре религиозных убеждений римского общества. Согласно Арнальдо Момильяно, «важность “божественности” христианского императора умерялась лишь возможностью стать “святым”. Сам Константин вскоре после смерти был на Востоке канонизирован; он считался равноапостольным». См.: Arnaldo Momigliano. How Roman Emperors Became Gods // American Scholar 55/2 (1986). P. 191.

17. Tertullian. Apologetical Works; Minucius Felix. Octavius. Rudolph Arbesmann, Sister Emily Joseph Daly, Edwin A. Quain (transl.). Washington, D. C.: The Catholic University of America Pres, 1950. P. 63.

Тертуллиан считал, что три лика Троицы в неравной степени воплощают божественную сущность: сильнее всего божественное присуще Отцу, затем – Сыну, затем – Святому Духу. Иными словами, Иисус «единосущен» Богу, но не в той же степени.

Плотин (205–270), основатель неоплатонизма, тоже разделял идеи тринитаризма, считая, что божественная сила (выросшая из неприязни греков к антропоморфизму) выражается в трех формах: Единое, Ум и Мировая Душа. Диармайд Маккаллох отмечает: «Первое отражало абсолютное совершенство, второе было отражением первого, доступным нашим несовершенным чувствам, а третье являлось духом, наполнявшим мир и способным разделяться, в отличие от платоновского совершенства Единого и Ума». См.: Diarmaid MacCulloch. Christian History: An Introduction to the Western Tradition. London: SCM Press, 2012. P. 80.

18. Модалисты пытались решить вопрос, принимая толкование Тертуллиана о единой сущности и трех существах, но утверждая, что сущность не присуща трем существам одновременно: сначала она явилась как Отец, затем как Сын и, наконец, как Святой Дух.

19. В заявлении Августина важна не только готовность игнорировать логическую непоследовательность собственной позиции, но и то, что в идее Троицы укоренена характерная для эллинизма твердая уверенность в том, что Бога можно считать материальной субстанцией, делящейся и делимой и, в случае Иисуса, способной принимать человеческий облик. Само представление о Боге как о существе духовном, а не материальном в церкви V века практически отсутствовало. Сам Августин считал, что Бог – это очень большой человек в небе с «огромным сияющим телом».