Бог. История человечества - [51]
Но стоит рассмотреть и возможность того, что сам когнитивный импульс, побуждающий считать Бога божественным отражением нас самих, обусловлен тем, что мы – каждый из нас – и есть Бог. Не исключено, что, вместо того чтобы пытаться построить отношения с Богом, мы должны полностью сосредоточиться на тех отношениях, которые уже есть.
Большую часть своей духовной жизни я пытался преодолеть пропасть, которая, как я считал, существовала между мной и Богом, – посредством либо веры, либо науки, либо каким-то их сочетанием. Теперь же я уверен, что пропасти нет, поскольку между нами нет никакой разницы. Я по своей сути – проявление Бога. Как и все мы.
Как верующий и пантеист, я почитаю Бога не через страх и трепет, а через восторг и удивление творениями Вселенной – поскольку она и есть Бог. Я молюсь Богу не для того, чтобы о чем-то попросить, но для того, чтобы стать с ним единым целым. Я понимаю, что познание добра и зла, попадание которого к людям так страшило Бога Бытия, начинается с познания того, что добро и зло – не метафизические понятия, а варианты морального выбора. Свой моральный выбор я делаю не на основе страха вечного наказания или надежды на вечное вознаграждение. Я признаю божественность мира и каждого создания в нем и отношусь ко всем и всему так, как относился бы к Богу, поскольку они – и есть Бог. И я понимаю, что есть лишь один способ истинно познать Бога – это познать единственное, что я могу: самого себя. Ибн аль-Араби говорил: «Тот, кто знает свою душу, знает своего Господа».
Нельзя считать совпадением, что эта книга заканчивается там, где начиналась, – на разговоре о душе. Зовите ее как хотите: психе, как древние греки; нефеш, как евреи; ци, как китайцы; брахман, как индийцы. Можно называть ее Природой Будды или пурушей. Можно считать ее тем же самым, что представляет собой разум, или существующей вместе со Вселенной; воссоединяющейся после смерти с Богом или переходящей из тела в тело; вместилищем сущности человека или безличной силой в основе всего сущего. Как ее ни определяй, вера в душу как в нечто отдельное от тела присуща всем. Это наша первая вера, она намного древнее, чем вера в Бога. Это вера, которая породила нашу веру в Бога.
Многочисленные исследования сознания детей показывают их инстинктивную склонность к «сущностному дуализму» – вере в то, что тело и разум/душа различны по форме и природе. Это значит, что мы появляемся в этом мире с врожденным чувством (невыученным, безусловным, не подвергшимся никакому влиянию), что мы – не просто наши физические тела. Существуют определенные когнитивные процессы, которые позволяют нам применить эту врожденную веру в душу как к людям, так и к другим творениям. Ясно одно: если говорить о вере в душу, то все мы прирожденные верующие [7].
А вот останемся ли мы верующими – это уже вопрос выбора, ничего больше. Можно считать всеобщую веру человечества в душу порожденной недоразумением или неверной логикой – игрой ума или ошибкой эволюции. Можно верить в то, что всё – Большой взрыв, распределение пространства и времени, баланс между энергией и массой и т. д. – вызвано лишь случайным соединением атомов. Творение вполне могло произойти при помощи чисто физических процессов, которые отражают лишь проявление самых базовых свойств материи и энергии – без причины, цели или значения. Это вполне убедительное объяснение существования Вселенной и всего, что в ней есть. Оно столь же убедительно – и столь же мало поддается доказательству, – что и существование в основе одушевляющего духа, который объединяет Вселенную и соединяет души – вашу, мою, всех остальных – возможно, вообще всего остального, что есть, было или когда-либо будет.
Так что делайте выбор.
Верьте в Бога или нет. Считайте Бога кем хотите. В любом случае возьмите пример с наших мифологических предков Адама и Евы и съешьте запретный плод. Вам не нужно бояться Бога.
Ведь Бог – это вы.
Благодарности
Этой книгой, как и большей частью всего, что я делаю, я обязан постоянной поддержке моей жены Джессики Джекли – не только главной любви всей моей жизни, но и лучшего друга и партнера. Эта книга не была бы написана без помощи моего друга и коллеги доктора Иэна Уэрретта, чьи скрупулезные исследования и споры со мной до глубокой ночи о природе божественного оказали большое влияние на конечный результат. Также исследования для этой книги проводили Сафа Самеизаде-Язд и Джозеф Лернер. Как всегда, я благодарен своему великолепному литературному агенту Элайз Чейни, издателям Уиллу Мерфи и Хилари Редмон, а также Лондон Кинг, неутомимому пресс-атташе в Random House.
Примечания
1. Дальнейшие исследования детей показали, что, хотя их представления о Боге действительно зависят от общего представления о людях вообще и об их родителях в частности, они не считают, что Бог ограничен человеческими возможностями. Например, когда четырехлетних детей спросили, откуда взялись такие природные объекты, как огромные скалы или горы, те ответили, что их создал Бог, а не люди. См.: Jean Piaget. The Child’s Conception of the World. Paterson, N. J.: Littlefield, Adams, 1960;
Автор всемирно известного бестселлера «Нет бога, кроме Бога» представляет читателям захватывающую, провокационную и написанную на основе скрупулезных исследований биографию, которая бросает вызов нашим давно устоявшимся представлениям о том, кем был Иисус из Назарета.
Религия – это не вера, а история веры. Позади четырнадцать веков неистовых дебатов о том, что значит быть мусульманином, различных толкований Корана, племенных междоусобиц, крестовых походов и мировых войн. В XXI веке ислам вступил в эпоху Реформации, ознаменованную столкновением между теми, кто отвергает модернизм и фанатично возвращается к «основам» своей веры, и теми, кто стремится примирить религиозные ценности с реалиями современного мира. По мнению Резы Аслана, одного из крупнейших в мире специалистов по библеистике и корановедению, именно последние определят будущее мусульманского мира. «Перед вами история ислама.
Наполеон притягивает и отталкивает, завораживает и вызывает неприятие, но никого не оставляет равнодушным. В 2019 году исполнилось 250 лет со дня рождения Наполеона Бонапарта, и его имя, уже при жизни превратившееся в легенду, стало не просто мифом, но национальным, точнее, интернациональным брендом, фирменным знаком. В свое время знаменитый писатель и поэт Виктор Гюго, отец которого был наполеоновским генералом, писал, что французы продолжают то показывать, то прятать Наполеона, не в силах прийти к окончательному мнению, и эти слова не потеряли своей актуальности и сегодня.
Монография доктора исторических наук Андрея Юрьевича Митрофанова рассматривает военно-политическую обстановку, сложившуюся вокруг византийской империи накануне захвата власти Алексеем Комнином в 1081 году, и исследует основные военные кампании этого императора, тактику и вооружение его армии. выводы относительно характера военно-политической стратегии Алексея Комнина автор делает, опираясь на известный памятник византийской исторической литературы – «Алексиаду» Анны Комниной, а также «Анналы» Иоанна Зонары, «Стратегикон» Катакалона Кекавмена, латинские и сельджукские исторические сочинения. В работе приводятся новые доказательства монгольского происхождения династии великих Сельджукидов и новые аргументы в пользу радикального изменения тактики варяжской гвардии в эпоху Алексея Комнина, рассматриваются процессы вестернизации византийской армии накануне Первого Крестового похода.
Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.
«Любая история, в том числе история развития жизни на Земле, – это замысловатое переплетение причин и следствий. Убери что-то одно, и все остальное изменится до неузнаваемости» – с этих слов и знаменитого примера с бабочкой из рассказа Рэя Брэдбери палеоэнтомолог Александр Храмов начинает свой удивительный рассказ о шестиногих хозяевах планеты. Мы отмахиваемся от мух и комаров, сражаемся с тараканами, обходим стороной муравейники, что уж говорить о вшах! Только не будь вшей, человек остался бы волосатым, как шимпанзе.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.