— Простите, хозяин. Это я виноват.
— Да уж конечно не я!
— Там было крошечное нефтяное озеро, под крепостью… Сектанты о нем знали, потому и потребовали именно это место. Разбойники всегда жадны…
— Я думал, ты им достаточно платил!
— Я тоже. Простите, сэр… Можно высказать предположение? — Траск кивнул. — Взорвал крепость один из подопытных. Тот самый Мерфи… Очень трудный объект. Добраться до него удалось благодаря сложной многоходовой комбинации…
— Без подробностей, я же просил. Он… Ты знаешь, что с ним случилось?
— Да, сэр. Благодаря Удильщику удалось проследить весь его путь. Он, и тот, другой… Тот старик… — Траск нетерпеливо дернул рукой. — Они ушли в Израиль, через минное поле.
Траск вскинулся на сиденье.
— Что ты сказал? Поясни…
— Эти люди прошли через Голанские высоты, прямо по минному полю.
Он вновь откинулся на мягкую подушку и прикрыл глаза. Если б он, Траск, обладал таким талантом…
— Андрэ! Нужно непременно заполучить этого Мерфи. Ты понимаешь?
— Уже работаю над этим. Я послал группу в кибуц…
Всё, всё, хватит. Я вижу, что ты стараешься. Молодец.
АЛЕКС МЕРФИ. МОСКВА.
В Москве было промозгло. В воздухе клубился тягостный смог. Колыхаясь грязно-желтым маревом, он окрашивал небо в цвет протухшей лососины.
Даже забыл, насколько серым, скучным и холодным может быть мир… И вдруг вспомнились горящие магнолии на фоне черного неба. Как говорят в России? «Лучше худой мир вместо доброй ссоры»… Наверное, так. Здесь, по крайней мере, не стреляют…
Нас привезли в загородное имение, по другому и не скажешь: высокий забор, в центре обширной лужайки — большой дом. Черепичная красная крыша, витражные стекла… По здешним меркам, богатый особняк.
Длинными прыжками принеслись две собаки. Увидев нас — остановились, нацелив острые морды, подняв торчком короткие, рубленные хвосты. Понюхали стылый воздух и равнодушно убежали. Вдоль забора — фигуры в камуфляже. Оружия не видно, но я не сомневаюсь: в случае чего оно появиться.
Выйдя из машины, Ассоль огляделась с таким же любопытством, как и я…
— Тут что, какой-нибудь босс мафии живет? — спросил я Воронцова.
По моим представлениям, доберманы и многочисленная охрана могли свидетельствовать только об одном…
— Не совсем, но близко. Сейчас сами всё узнаете. Прошу!
Он махнул рукой в сторону дома. Там, на высоком крыльце с баллюстрадой, стоял высокий азиат в сером вязаном кардигане и темных очках. Увидев его, Ассоль вскрикнула и бросилась навстречу. Тот раскрыл объятия… Такого приема я не ожидал. Поискал глазами Кидальчика, но тот уже бодро ковылял вслед за девушкой.
— Рашидик! Как я рад тебя видеть! — закричал он издалека.
Человек в очках вскинул голову.
— Александр-ага? Это и вправду вы?
— Я, я, можешь не сомневаться!
Старик обнял азиата. Я чувствовал себя не в своей тарелке. Похоже, тут все знакомы…
— Я искал вас всё время, дядя Саша. Простите, что не вышло раньше…
— Не беда, мой мальчик, не беда! Все живы… Вот, разреши представить тебе моего друга… Алёша, идите сюда! Мы, Рашидик, успели через многое пройти вместе…
Я подошел.
— Познакомьтесь! Это мой старинный друг, Рашид Калиев. Он — великий человек, в чем вы сами скоро убедитесь.
Рашид протянул большую ладонь. Я пожал её здоровой левой — правая рука всё еще не двигалась.
— Вы замерзли. Пойдемте в дом.
Он развернулся, и пошел впереди, обнимая за плечи девушку и поддерживая старика. Прямо семейная идиллия…
Воронцов закурил. Я жестом попросил сигарету и себе — хотелось небольшой передышки. Подошел мужчина, везший нас из аэропорта. Был он в военного образца цигейковой куртке, обтянутой пятнисто-коричневой тканью, с густой бородой и веселыми ярко-голубыми глазами. Из-под форменной зимней шапки на лоб его спускался лихой чуб.
— Здорово! — он протянул руку. — Михалыч я. Видел, как ты лошадей чугунных обрушил. Уважаю.
— Очень приятно, Алексей. А со статуей? Я растерялся, не сообразил, что еще можно сделать…
Он улыбнулся. В бороде сверкнули чуть желтоватые зубы.
— А если не растеряешься, а продуманно и целенаправленно? Статую Свободы смогёшь?
— Не знаю. Как-то не задумывался.
Вот и Воронцов любопытствовал, смогу ли я разрушить город… хотя нет. Тогда я сам сказал про джинна.
— Ну что, пойдем? — потер руки Михалыч. — Там Сулейманыч такой плов сготовил! М-м-м… Пальчики оближешь!
Я вдруг почувствовал неуверенность — так бывает, когда посторонний человек оказывается в компании, где все друг друга знают. Кидальчик с Ассоль, сопровождаемые загадочным Рашидом, уже скрылись в доме. Большие окна, поделенные тонкими планками на прямоугольники, гостеприимно осветились.
Воронцов выбросил сигарету в урну, посмотрел на меня. Я тоже выбросил окурок, и замер, не зная, как себя вести.
— Ну что же вы, Алекс? Смелее! Праздник, в конце концов, в вашу честь.
Я удивленно моргнул.
— Не робей, Лёха! — Михалыч хлопнул меня по спине. — Сулейманыч — классный мужик. Большой оригинал. — он рассмеялся каким-то своим воспоминаниям. — Тебе понравится!
Ночь. Я не могу уснуть, несмотря на отупляющую усталость. В животе — непривычная тяжесть от почти смертельного переедания. Пир и вправду удался на славу! Я никогда еще так вкусно и сытно не ел — так мне показалось.