На протяжении ряда минувших веков, — продолжал митрополит, — Православные Церкви, будучи вынуждены занимать оборонительную позицию перед лицом инославной экспансии, нередко замыкались в рамках узкого конфессионализма. >D настоящее время, отличающееся большой открытостью, ириническими устремлениями и ясным пониманием особой важности христианского служения миру и человечеству, долг любви обязывает православных богословов не просто хранить «есценное сокровище Православия в привычных и дорогих сердцу традиционных Формах, но и, действуя в духе сыновнего дерзновения верных чад Церкви, раздвинуть несколько рамки некоторых привычных, но, не касающихся существа веры, представлений, дабы ощутить самим и показать окружающим все богатство православного экуменизма».[318] Трудно не согласиться с вышеприведенными высказываниями иерарха и богослова относительно мудрого подхода к «разночтениям» в богословии Церкви Запада и Востока.
Не без основания, Владимир Лосский в последние годы своей жизни смотрел на жизнь церковную, преуспевая в мудром спокойствии.
Не видел В. Лосский и тех изменений, которые произошли в мире после Второго Ватиканского Собора Римо–Католической Церкви. Экуменическое движение предполагает в своей основе развитие и укре-. пление христианской любви, которая, по слову апостола Павла долготерпит, милосердствует, не завидует, не превозносится, не гордится…все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит». /1 Кор.1?, 4–7/. А, если такая любовь есть, — на самые противоречивые межконЉессиональные разноречия можно найти приемлемое решение.
Учитывая всесторонне обстоятельства жизни, воспитания, среды, творческой деятельности Владимира Николаевича Лосского, следует отметить не только его потенциал, как ученого–богослова, но, также, и его высокую христианскую настроенность, одухотворившую все его работы, отметив их печатью верности сокровищам Неразделенной Церкви. В. Лосский ясно показал путь следования в Царство мира, благодати и любви, которые, по его убеждению, возможны только в Боге.
