Боевые слоны в античности и раннем средневековье - [11]

Слоны были страшны не только благодаря своей реальной физической силе. Их появление на поле боя очень часто производило зримый психологический эффект. Земля в прямом смысле слова дрожала, когда несколько десятков трехтонных гигантов неслись вперед подобно реке, прорвавшей плотину. Оглашая воздух трубным ревом, расправив свои окрашенные в яркие цвета уши, в блистающей на солнце броне, с султанами перьев, колышущимися над головами, эти чудовища должны были казаться еще более огромными за счет башен с вооруженными людьми на их спинах. Неудивительно, что при виде подобного зрелища замирали сердца даже самых отчаянных храбрецов. Неоднократно, особенно когда война велась с народами, незнакомыми с воинской дисциплиной, случалось, что одного появления слонов было достаточно, чтобы обратить в бегство целые армии.

Цезарь отлично понимал важность психологического фактора в борьбе с огромными четвероногими, и, зная, что помпеянцы, укрепившиеся в Африке, намерены противопоставить ему большое количест-32 во слонов, он решил заблаговременно подготовить своих солдат к встрече с этим опасным противником. «Он приказал переправить из Италии слонов, чтобы солдаты познакомились с внешним видом и особенностями этого животного и знали, в какую часть его тела можно легко попасть копьем и какая даже тогда остается неприкрытой, когда слон снаряжен в броню, так, чтобы можно было направлять в нее копья. Кроме того, надо было приучить лошадей к запаху, реву и внешнему виду этих зверей так, чтобы они перестали их бояться. Этим он много выиграл: его солдаты трогали этих животных руками и убеждались в их медлительности, всадники пускали в них копья с притупленными концами, лошади тоже привыкли к зверям благодаря их терпимости» [[Caes.], Bell. Afr., 72; пер. М. М. Покровского][79].

Длительные войны с противником, постоянно использовавшим боевых слонов, должны были выработать у людей привычку к виду этих четвероногих, научить их преодолевать свой страх и продемонстрировать им, что, как бы ни был силен слон он, так же как и любое другое живое существо, чувствует боль и может быть ранен или убит. В древности знали о необычайной твердости кожи слона. Об этом качестве слонов сообщает нам поэт Лукан:

Слон, осыпанный множеством копий,

Каждое древко крушит, в спине застрявшее жесткой,

Двигая кожей, с себя отряхает торчащие стрелы.

Внутренность чрева цела,

и крови не пролили копья,

В тело вонзившись слегка.

Такое множество лезвий,

Дротиков столько и ран добить одного неспособно!

[Lucan., Pharsal., VI, 209 sqq.; пер. Л. Е. Остроумова]

Согласно Страбону, пешие воины маврусиев «прикрываются слоновыми шкурами, как щитами», что, очевидно, нужно понимать в том смысле, что маврусии делали щиты из кожи этого животного [Strab., XVII, 3, 7]68.

Однако не на всех участках тела кожа слона обладала одинаковой твердостью. Многочисленные столкновения с боевыми слонами научили древних не только стойко сражаться против них, но и находить на их теле уязвимые места, куда можно было бы нанести животному смертоносные раны. «Опыт борьбы против Пирра показал, что было очень легко перерубить их хобот» [Plin., NH, VII, 2][80]^[81]. Другим таким местом были ноги. Об этом сообщает нам Плиний Старший: «Теперь, когда охотятся на них ради слоновой кости, то стараются бросать им копья в ноги — это наиболее чувствительная часть их тела» [Plin., NH, VIII, 25][82]. Еще одним слабо защищенным участком тела слона был его живот [Plin., NH, X, 30][83]. Тонкой и легкоранимой была также кожа под хвостом животного. Именно в это место старались поразить обратившихся в бегство слонов, чтобы привести их в ярость и заставить бросаться на своих [Liv., XXI, 55, 11][84].

Уже в битве при Аускуле выяснилось, что в некоторых случаях даже один человек может выйти победителем в единоборстве со слоном[85]. Согласно Плинию Старшему, Ганнибал устроил на потеху своим солдатам поединок слона с римским пленником, пообещав последнему свободу, если тот победит. Римлянин вышел победителем, чем весьма раздосадовал карфагенского вождя [Plin., NH, VII, 1]. Во время битвы евреев с войском царя Антиоха V слоны сирийцев сеяли повсюду опустошение и смерть в рядах восставших. «Тогда Елеазар, сын Сава-рана, увидел, что один из слонов покрыт бронею царскою и превосходил всех, и казалось, что на нем был царь, — и он предал себя, чтобы спасти народ свой и приобрести себе вечное имя; и смело побежал к нему в средину отряда, поражая направо и налево, и расступались от него и в ту, и в другую сторону; и подбежал он под того слона, лег под него и убил его, и пал на него слон на землю, и он умер там» [Maccab., I, 6, 43–46]. Подобный случай противоборства человека со слоном произошел в битве при Тапсе: «На левом фланге раненый слон от сильной боли бросился на безоружного обозного служителя, подмял его под ноги, а затем, став на колени, задавил его до смерти, причем поднял свой хобот и стал со страшным ревом ворочать им в разные стороны. Наш солдат не стерпел и с оружием в руках бросился на зверя. Когда слон заметил, что на него нападают с оружием, он бросил мертвого, обвил солдата хоботом и поднял кверху. Вооруженный солдат, понимая, что в подобной опасности нельзя терять голову, стал изо всех сил рубить мечом по хоботу, в который был захвачен. От боли слон наконец сбросил солдата, с страшным ревом повернул назад и бегом пустился к остальным животным» [[Caes.], Bell. Afr., 84]. Плиний рассказывает о том, как на арене цирка слон был повержен одним-единственным ударом копья: «Сильно удивились, когда другой слон был убит одним ударом. Копье попало ему под глаз и поразило жизненно важные органы головы» [Plin., NH, VII, 20]