Боевые дни - [8]
Он сел в кресло против Коновалова и сейчас же забыл о том, что говорил минуту тому назад.
— Скажите, Александр Иванович, — обратился он к Коновалову, — где вы покупаете такие прекрасные воротнички? Хочу купить себе такие. Мне очень нравятся.
В тот день попасть в Народный дом было почти невозможно. Он был набит битком.
Солдаты и рабочие, съехавшиеся со всех концов Петрограда, переполняли залы, буфеты, коридоры.
Около четырёх тысяч человек пришли в Народный дом.
Но шума не было. Все, затаившись, чего-то ждали…
— Товарищи! — торжественно начал председатель. — От имени Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов будет говорить…
Председатель не докончил.
Стёкла зазвенели в зале от криков:
— Да здравствует Петроградский Совет!
Но вот овация кончилась. Наступила тишина, и оратор заговорил.
То, что он говорил, питерцы слышали не в первый раз.
Он говорил о том, что петроградские рабочие и солдаты твёрдо решили передать власть в руки Советов.
Он говорил о том, что через три дня откроется Второй съезд Советов и что пролетарии должны быть готовы к этому дню.
Он говорил о том, что только Советская власть выведет Россию и весь мир на настоящую дорогу.
Казалось, слушатели забыли обо всём на свете…
Солдат в изодранной шинели поминутно то снимал, то надевал фуражку, сам не замечая, что делает.
Женщина и жёлтом платке шевелила губами вслед за оратором и не чувствовала, как слёзы текут у неё по лицу. Она всё время кивала головой, как бы соглашаясь.
Было видно, что толпа пойдёт сейчас куда угодно.
Один меньшевик, который был на этом собрании, так писал о нём через пять лет:
«Я думал, что люди встанут сейчас на колени и запоют какую-нибудь неслыханную и страшную песню».
В этот решительный день люди и говорили, и слушали не так, как всегда.
Это был день смотра пролетарских сил.
Но вот доклад кончен. Докладчик предлагает резолюцию: бороться за Советскую власть.
— Кто — за?
В зале вдруг зашумел ветер. Это четыре тысячи человек враз подняли руки, как для клятвы.
Голосование кончено. Но никто не опускает руки.
Оратор продолжает говорить, а тысячи рук всё ещё подняты вверх. Оратор оглядел зал и воскликнул:
— Клянитесь! Клянитесь до последней капли крови бороться за власть Советов!
Оратор останавливается на миг.
— И пусть это ваше голосование будет вашей клятвой.
Несметная толпа держит руки.
Она согласна.
Она клянётся.
В этот день по всему городу, на всех заводах было то же самое.
Перед боем давались последние клятвы.
У Главного штаба остановился автомобиль.
Из автомобиля вышли три человека. Они быстро взбежали по лестнице.
— Здесь полковник Полковников? — спросили они.
— Да, командующий округом здесь.
Три человека вошли в кабинет полковника Полковникова.
— Здравствуйте, гражданин, — сказали они. — Мы из Военно-революционного комитета.
— Что вам угодно? — спросил полковник Полковников.
— Мы — комиссары, назначенные к вам. Всякий ваш приказ должен скрепляться подписью одного из нас. Без этого приказы будут считаться недействительными.
— Никаких комиссаров мне не требуется! — недовольно сказал полковник Полковников. — Я в опеке не нуждаюсь.
— Имейте в виду, что без нас ни одна часть не выполнит вашего приказа.
— Ну, это мы ещё посмотрим! Гарнизон в моих руках, и я могу сделать с ним всё, что захочу.
— Значит, вы отказываетесь подчиниться Военно-революционному комитету, гражданин Полковников?
— Отказываюсь, товарищи комиссары.
После этого короткого разговора три человека молча ушли.
Ночью по городу расклеивался новый приказ Военно-революционного комитета:
Командующий Петроградским военным округом отказался подчиниться воле Петроградского Совета.
Отныне вся власть переходит в руки Военно-революционного комитета.
Солдаты должны выполнять только его приказы. Все другие распоряжения, откуда бы они ни исходили, признаются контрреволюционными.
Так началась война между контрреволюционным штабом и Военно-революционным комитетом
Глубокой ночью в Зимнем дворце собрались все министры.
— Сегодняшнее заседание должно быть секретным, — сказал Керенский. — Мы обсудим, как бороться с большевиками.
Он поднял руку.
— Посмотрите.
В руке у него была маленькая тощая книжечка.
— Посмотрите! Эта книжка открыто продаётся сейчас на всех улицах.
Называется она «Удержат ли большевики государственную власть».
Керенский помолчал секунду и отрывисто проговорил:
— Писал её Ленин.
После этого началось заседание.
Прежде всего министры постановили: арестовать Военно-революционный комитет.
Потом было решено арестовать «видных большевиков».
— Хорошо было бы найти и арестовать самого Ленина, — угрюмо проговорил министр Кишкин. Говорят, он скрывается в Петрограде.
— Да, мы найдём и арестуем его, — сказал Керенский.
Уже взошло солнце, а заседание всё продолжалось. Принимали постановление за постановлением. Секретарь не успевал записывать:
Привести юнкеров в боевую готовность.
Приказать крейсеру «Аврора» выйти в море.
Закрыть большевистские газеты.
Приказать солдатам не выходить из казарм.
Вызвать с фронта войска для усмирения.
Развести все мосты через Неву.
— Ну, слава богу, наконец-то мы начали действовать! — громко сказал Кишкин и уже тихо прибавил: — Только кто будет выполнять наши приказы?
