Боевые дни - [12]

— Здесь присутствует Ленин.

Под крики и рукоплескания на трибуну вышел Ленин.

Вот что сказал Ленин.

«Товарищи! Рабочая и крестьянская революция, о необходимости которой всё время говорили большевики, совершилась».

Какое значение имеет эта революция?

Во-первых, у нас будет не буржуазное, а Советское правительство. У нас будет власть, которую создадут сами трудящиеся. Старый государственный аппарат будет разбит вдребезги. Теперь страной будут управлять Советы.

Эта революция приведёт нас к победе социализма.

Сейчас прежде всего нам надо кончить войну. Но для того, чтобы кончить войну во всём мире, надо покончить с капиталистами. Нам помогут это сделать рабочие всего мира.

Мы предложим рабочим всех воюющих стран справедливый мир. Мы опубликуем все тайные договоры.

В России большинство крестьян ясно сказало: довольно игры с капиталистами, мы пойдём с рабочими. Крестьяне теперь ещё больше начнут доверять рабочим, так как мы отберём у помещиков землю и отдадим её крестьянам.

Главное спасение сейчас — это союз рабочих с крестьянами. А работать в союзе рабочие и крестьяне уже начали. Об этом говорит только что происшедшая революция.

Мы победим и доведём пролетариат до мировой революции.

«Да здравствует всемирная социалистическая революция!»

13. «ВЛАСТЬ В НАШИХ РУКАХ»

Уже двенадцать часов боролись рабочие, солдаты и матросы.

Они готовились вырвать власть из рук буржуазии и передать её открывавшемуся в тот день Второму съезду Советов.

Съезд открылся 25 октября, в 10 часов 45 минут вечера.

Из-за председательского стола поднялся сумрачный лысый человек в форме военного врача и сказал негромко и уныло:

— Итак, съезд собрался.

Он печально произнёс эти слова.

Это был меньшевик Дан.

Он открывал съезд по обязанности члена прежнего Исполнительного комитета Советов, ещё не переизбранного.

Всем и ему самому было ясно, что этот Центральный Исполнительный комитет, состоявший из меньшевиков и эсеров, доживает последние минуты. Но ничего не поделаешь. Меньшевик Дан обязан был сказать вступительное слово съезду, состоявшему из большевиков.

Тем же замогильным голосом он продолжал:

— Сейчас не место политическим речам. Мои товарищи находятся под обстрелом в Зимнем дворце…

— …и охраняются женщинами, — тихо проговорил кто-то.

Лёгкий смешок пробежал по рядам.

Делегаты ясно представили себе, как там, в Зимнем, сидят на позолоченных диванах и ждут своей участи товарищи лысого человека. И охраняют их юнкера и женщины, переодетые в солдатскую форму.

— Объявляю Второй съезд Советов рабочих и солдатских депутатов открытым, — почти прошептал печальный человек.

Товарищи его, сидевшие с ним рядом, угрюмо молчали.

После вступительного слова был выбран новый президиум, почти сплошь из большевиков. За председательским столом появились бодрые, живые лица.

Скоро меньшевики и эсеры покинули не только кресла президиума, но и совсем ушли из зала заседаний.

— Мы протестуем против восстания, — заявили они и маленькой кучкой двинулись к выходу под свист и смех остальных делегатов.

Съезд продолжался.

Каждые пять минут кто-нибудь входил на трибуну с новостями:

— Взят Главный штаб.

— Идёт штурм Зимнего дворца.

— Юнкера сдаются.

— Временное правительство арестовано.

Итак, Петроград в руках восставших. Но поднимется ли вместе с Петроградом и вся Россия? А главное: что скажут солдаты на фронте? Что скажет армия?

Было ровно 5 часов 17 минут, когда на трибуну поднялся бледный человек.

Он шатался от усталости. Это был прапорщик Крыленко.

Крыленко потряс какой-то бумажкой и хрипло закричал:

— Товарищи, получена телеграмма. С Северного фронта. Двенадцатая армия посылает приветствие съезду Советов. Вся власть на Северном фронте перешла к фронтовому Военно-революционному комитету. Армия за нас!

УЧИТЕЛЬ ГЕОГРАФИИ

Я — доктор. Одиннадцать лет тому назад меня вызвали в Смольный, в институт благородных девиц[4]. Было это зимой, шёл снег.

По улицам разъезжали казаки, трамваи не ходили, мосты были разведены.

В Смольном меня проводили в кабинет врача.

Графиня Варвара Платоновна, начальница института, сказала мне:

— Наш преподаватель истории Иван Иванович Зуппе спит третий день не просыпаясь. Он заснул на уроке. В городе беспорядки, стрельба, и мы никак не могли перевезти его в больницу. Посмотрите на него.

В эту минуту стёкла задребезжали от выстрела.

Все вздрогнули, кроме маленького человечка в синем сюртуке с золотыми наплечниками.

Он лежал на диване, раскинув руки. В правой руке был крепко зажат кусок мела.

Я выслушал его и сказал:

— У него летаргический сон. Это очень интересный случай. Есть ли у него родственники?

— У него никого нет, — печально сказала графиня.

— Тогда я отвезу его в свою клинику.

Четверо сторожей подняли Ивана Ивановича и понесли его к выходу.

С тех пор прошло одиннадцать лет.

Вчера Иван Иванович проснулся и спросил у меня:

— Какой сегодня день?

— Среда.

— Батюшки! — воскликнул Иван Иванович. — По средам ведь я обедаю в Смольном, у графини Варвары Платоновны.

Потом он оглядел меня, комнату, шкафы с приборами и спросил:

— Простите, с кем я имею честь говорить и где я нахожусь?

— Я доктор Крылов, а это клиника, которой я заведую. У вас случился обморок, и я перевёз вас сюда.