Боевые будни штаба - [58]

Подмерзли дороги — быстрее пошло накопление запасов на левом берегу. Но усложнилась переправа: по Днепру потекла густая шуга вперемежку с льдинами. Запасы в частях иссякали, но командование по-прежнему, обычно под вечер, ставило задачу на наступление. «Не давать врагу ни минуты отдыха, выгонять его из траншей и утепленных блиндажей!» Все, что можно было сделать для выполнения этой задачи, делалось. Но во второй половине февраля обстановка на правом берегу стала сложнее.

Обычно штабы сообщали коротко только о главном. О чем они писали, видно из донесений 311-го полка:

«…18.2 — боеприпасы и продовольствие не доставлялись. Обеспеченность: мин 82-мм — 200, 120-мм — 140, патронов к ПТР — 430; продовольствия и фуража нет.

19.2 — обеспеченность: мин 82-мм — 185, 120-мм — 140, патронов к ПТР — 392; продовольствия и фуража нет»[10].

Боеприпасы и продовольствие — это жизнь переднего края. Основной состав саперного батальона был задействован на переправе. В трудных условиях во время ледохода саперы на лодках делали через Днепр по 5–6 рейсов. На 2–3 рейса больше совершали сержант П. И. Карпов и ефрейтор Г. Е. Памятун. Отважно трудились на переправе саперы полков и бойцы хозяйственных подразделений.

Чем труднее складывалась обстановка на фронте, тем больше было желающих вступить в партию и комсомол. 19 февраля на заседании партбюро полка парторг третьего батальона 311-го полка лейтенант Г. А. Щепилов отметил, что за последние три дня подано 28 заявлений в партию и 32 — в комсомол. Такого количества заявлений раньше не поступало. Это один из самых убедительных показателей высокого состояния морального и боевого духа наших бойцов. Как ни тяжелы были условия, первыми шли в огонь коммунисты, и эти нелегкие шаги они делали по велению своего сердца.

Как-то вечером я побывал на собрании комсомольцев первого батальона этого полка. Меня порадовало выступление рядового Л. Е. Собко из взвода противотанковых орудий. Он сообщал, что комсомольцы взвода настойчиво били врага, участвовали во всех боевых делах, информировали о последних новостях.

Кто-то спросил у Собко, как он сам воевал. Ответ прозвучал весомо. За день огнем прямой наводки он уничтожил 5 пулеметных точек. Рассказывая о делах, часто повторял «мы», и невольно подумалось, что во взводе немало комсомольцев. Когда его спросили об этом, то ответил, что их пока двое.

Наводчик 57-мм орудия рядовой А. А. Гунько при отражении контратак подбил 2 танка. Стрелок седьмой роты 308-го полка Н. Ф. Халабузарь, ворвавшись в траншею противника, в рукопашной схватке уничтожил трех фашистов. Снайпер восьмой роты этого полка старший сержант В. Е. Шахов за два дня уничтожил 10 гитлеровцев. Командир 45-мм орудия младший сержант И. К. Гладышев поразил за один день 2 пулеметные точки, разбил 2 блиндажа. Снайпер В. Федичкин вывел из строя за день 5 фашистов. Его напарник рядовой С. Московченко писал в те дни в дивизионной газете:

«Прошел час, вижу над траншеей голову гитлеровца, хотел выстрелить, Федичкин удержал: „Не торопись“. Присмотрелся, над окопом торчит чучело. Только через полчаса фашист высунул голову. Сержант мгновенно сделал выстрел, цель была поражена».

Так воевали те, кто связал в те дни свою судьбу с партией и комсомолом.

В крутом берегу Днепра саперы соорудили баню. С паром, горячей водой. Прикинули офицеры штаба: полчаса на смену. Попробовали сами помыться — не успели оглянуться, как прошел час. Внесли коррективы — пришлось перевести баню на круглосуточный режим работы. С полной нагрузкой заработала она. Саперы ухитрялись изыскивать дрова. Рядом Днепр, холодный, забитый льдинами. Смельчаки прямо из бани ныряли в ледяную воду, и тогда веселый гомон заглушал шум ледохода. После бани веселее блестели глаза у красноармейцев.

Я уже привык выкраивать время, чтобы каждый день встречаться с некоторыми командирами подразделений, адъютантами старшими батальонов, офицерами штабов полков. В непринужденных беседах с ними полнее раскрывались заботы, проблемы, трудности, состояние и боевые возможности рот и батальонов. Такие встречи являлись для меня одним из важнейших источников информации. Ведь в подразделениях, как в капле воды, отражались возможности полка и дивизии в целом.

Однажды после дневного боя один батальон 311-го полка был выведен для помывки в бане и отдыха. В домике, где остановилось командование батальона, на полу и на лавках спали человек 15. На столе мерцал каганец. В избе — душно, сыро, сонно. С комбатом майором Н. П. Рассказовым я давненько не встречался. Работали с ним еще в бригаде. Первые шаги на фронте он делал в разведке. Прикипел к этой специальности и, став комбатом, не терял качеств разведчика.

На столе лежала карта, на ней ярко выделялись огневые точки, обнаруженные в полосе предстоящего наступления батальона. Не только вражеские позиции, но и секторы их обстрела, в результате вся полоса перед передним краем покрыта перекрещивающимися линиями.

Он сразу же внес ясность. По его убеждению, ни одна огневая точка не находится изолированно — она вписывается в определенную систему огня.

— Разведчик похож на сапера, — обосновывая он свои взгляды. — Если сапер нашел одну мину, то вторую ищет там, где она вероятнее всего может быть поставлена опытным минером. У грамотного противника и пулеметные точки расставлены с умом, по строгой системе. Когда наблюдатель докладывал мне о новой огневой точке, я спрашивал, где соседняя. Не могло быть на рубеже одиночных целей.