Боевой вестник - [95]

Кристан Брекенридж сел на его место.

— Леон, у нас с ней и вправду все не так, как у тебя с твоей наложницей. Мы много разговариваем и наслаждаемся этими разговорами. У нас столько общего…

— Бред… — вздохнул принц.

— Дай мне сказать. От нее я узнал, что по дворцу ползут слухи. Дескать, император вознамерился выдать за тебя свою старшую дочь.

От этих слов Леона продрало морозом по спине.

— Что еще за ерунда? — Принц с недоумением уставился на сквайра. — Его старшая дочь давно замужем за наместником в провинции, у них уже свои дети имеются.

— Ты не понял, Леон. Речь идет о его старшей незамужней дочери. Из тех, что при нем, во дворце. Ее имя Пасния, если не ошибаюсь.

— Но ведь ей двенадцать лет от роду всего! — Изумление Леона еще больше усилилось. — Она же сущее дитя!

— Ну… — Кристан пожал плечами. — Если есть регулы, то как бы уже и не дитя. Так считают здесь, во всяком случае.

— Да к тринадцатому эти регулы! Ей всего двенадцать! Это ребенок! Что за чушь? Шатиса ничего подобного мне не говорила. А твоя девица, Харольд?

— Ничего подобного я не слышал, — развел руками сир Нордвуд.

— Да потому что ваши наложницы делают лишь то, что ими надлежит делать, — с досадой проговорил сквайр. — А мы с Ники значим друг для друга гораздо больше, и она делится со мной чем угодно, и говорить мы с ней можем обо всем!

— Да чтоб тебя! — фыркнул Леон. — Это не делает твою небылицу правдой. Его старшей незамужней дочери всего двенадцать, как я уже сказал.

— Ваше высочество, я думаю, женить вас будут не сегодня. Но ты должен знать, что такие намерения у императора имеются. Это не небылица. Ники слышала об этом от наложниц Шерегеша.

— Она хоть симпатичная, Пасния эта? — Сир Нордвуд почесал подбородок. — Я что-то не припомню ее.

— В адское пекло его намерения! — Леон сердито махнул рукой. — Просто откажусь, вот и все.

— Боюсь, это будет сочтено за оскорбление. — Харольд покачал головой. — Не все так просто. Отказ от дочери императора должен иметь объяснения, которые император сочтет убедительными.

— Я не пойму: если это правда, зачем такой союз Шерегешу? — Принц резко поднялся и стал мерить шагами щебенку подле скамейки. — Я же чужеземец для них. Странный и непонятный не меньше, чем они для нас.

Сир Нордвуд вздохнул и извлек из сложенных у скамьи вещей небольшой нож. Затем присел на корточки и принялся что-то чертить на земле острием.

— Такие союзы, Леон, это не только роскошная свадьба и кровавые пятна на постели в первую брачную ночь, — приговаривал он.

— Что ты имеешь в виду? И что ты там рисуешь?

— Вот. Взгляни. — Харольд продолжал водить кончиком ножа по земле. — Это — Тассирия и столица, где мы сейчас. Вот Срединное море. Оно сужается и упирается в горный массив Кабры. А южнее Кабр — заболоченные долины от моря, а ниже них находится Артаксата. У самого острия этого водяного треугольника.

— И что с того? — развел руками принц.

— А вот подумай. Артаксата — лакомый кусок. Тамошние ремесленники не знают себе равных. Это очень богатый вольный город. Тассирия не раз пыталась силой оружия подчинить Артаксату. С Торнаем, что на западе, это удалось. Торнай лишь зовется вольным городом, и империя, конечно, дает ему кое-какие послабления. Но Торнай признает над собой владычество Тассирии, и деньги там имперские. А Артаксата нет. Этот вольный город. Его и прилегающие земли, к слову, не только Тассирия поработить пыталась, но он расположен так, что никакая армия с суши или моря ему не страшна. Они способны отбить любое нападение. Корабли и конница пока летать не научились, а значит, город этот останется непокоренным. Основу их богатства составляет торговля, главным образом морская и по великой реке Мертании в глубины восточных земель.

— А при чем тут я и дочь императора?

— Не торопись, Леон. Брачные союзы между царственными семьями предполагают особое приданое. Или выкуп за невесту. Ты это должен знать.

Леон уставился на небрежно исполненную острием ножа карту. Ну конечно же! Став королем Гринвельда, он должен будет уступить тестю некие земли как знак прочности их союза. Конечно, и Тассирия вместе с невинностью Паснии дарует будущему владыке Гринвельда какие-то территории. Но главное не в этом.

— Моя матушка ведь из дома Кессаритов, — тихо проговорил Леон и присел рядом с Харольдом.

— Вот-вот, — кивнул сир Нордвуд. — Начинаешь понимать. Дом твоей матери — это Кессар-Сворд. Он владеет обширными землями от Дамары до Висталисы и выше, вплоть до Триозерья. Конечно, многие феоды здесь имеют своих лордов, но сюзереном является лорд Кессарит. И его личные владения, не вассальные феоды других лордов, находятся вот здесь. И все побережье Срединного моря между двумя великими реками королевства. Твой брак с дочерью императора позволит Шерегешу рассчитывать на часть этих земель. И если он их получит, то Срединное море для артаксатийской торговли можно просто-напросто закрыть. Сейчас никто никому не вправе чинить препятствия на море. Каждый, у кого есть выход к побережью, имеет право торговать с остальными. Но если оба берега, пусть и не на всем протяжении, принадлежат одной короне, то правила меняются. Понимаешь? От земли в счет выкупа до берегов Тассирии будет вода, принадлежащая империи. И значит, правила здесь будут не общие, а те, которые напишет император. Он может обложить торговые суда такой пошлиной, что вольный город просто разорится. А это значит, что Артаксата не сможет покупать в Гринвельде корабельный лес, ее восточная торговля захиреет, а одна Мертания их не спасет. Плыть против течения…