Боевой Топор - [2]

И вот девять месяцев назад, в Белтейн, набравшись храбрости после выпитого вина, она, увидев своего избранника на поляне, смело шагнула к нему, давая понять, что ищет близости с ним. Его глаза возбужденно расширились, он улыбнулся, взял ее за руку, и она с трепетом ощутила своей мозолистой шершавой ладонью волнующее прикосновение его мягкой шелковистой руки. Он был нежен, шептал ей ласковые слова и только потом увел в уединенное место, где свидетелями их близости стали лишь звезды, которые, казалось, кружили над головой.

— О Повелитель Звезд! — прошептала тогда она потрескавшимися губами.

Воспоминания прервала начавшаяся метель. Деревья, только что хорошо различимые, почти исчезли в желтоватой и мутной мгле, сквозь которую летели белые хлопья снега. Женщина попыталась идти быстрее. Куда там! Ребенок зашевелился, потянул вниз. Энергичный! Женщина улыбнулась. Конечно, ее ребенок будет самым восхитительным, самым необыкновенным. Разве родится другой от Повелителя Звезд? Она похвалила себя в душе, что поступила по-своему.

Ее соплеменники, как, впрочем, и люди с гор, хотя и не чуждались друг друга, считали недопустимым, чтобы ребенок родился от чужака. Она хорошо знала этот запрет. Недаром ее соплеменницы после каждого праздника отправлялись на сбор травы, прерывавшей беременность. Такую траву она собрала и сама после встречи с Повелителем Звезд, но так и не смогла заставить себя выпить отвар, готовя его снова и снова. В конце концов она решила родить, придя к успокоительной мысли: когда ребенок родится, его примут в сообщество, увидав, что он ничем не отличается от обыкновенных детей, а если и выделяется, то лишь своей красотой и могучим телосложением.

Женщина стиснула зубы и снова попыталась ускорить шаг. Она должна дойти до жилища. Она не собирается умирать. Внезапно она услышала странный, едва различимый шепот, прилетевший, казалось, с порывом ветра. Женщина вздрогнула, остановилась, откинула с лица разметавшиеся пряди волос, прислушалась. Так и есть: шепот, жуткий леденящий кровь шепот. Скрелинги, бесплотные духи!

Женщина застонала. От страха свело желудок. Однако надо идти. Скорее к деревьям! Скрелинги орудуют только на пустоши, деревьев они боятся. Она ускорила шаг, но от неосмотрительного движения вязанка неожиданно развязалась, и дрова рухнули в снег. Снова раздался шепот. Теперь уже не до дров. Женщина пошла дальше. Внезапно споткнулась, упала, ударившись животом. Ребенок отозвался болезненными толчками.

Снова шепот. Все ближе, ближе. Сердце женщины бешено застучало, она жадно глотала воздух, стараясь восстановить сбившееся дыхание. Постепенно пришла в себя. Биение сердца замедлилось, в глазах прояснилось.

Неожиданно ветер донес смешок, мерзкий и плотоядный. Она снова содрогнулась от ужаса, но собрав последние силы, уперлась руками в землю и поднялась на ноги. Только бы дойти до деревьев! Но тут шепот стал явственным:

— Сладкая, сладкая… аппетитная, аппетитная.

И стоило раздаться этому шепоту, как перед женщиной возникли призрачные видения: три пары глаз, светившихся серебром, над разинутыми хищными ртами, с которых капала омерзительная слюна. Женщина издала крик смертельного ужаса и шарахнулась в сторону. Немного придя в себя, она неуклюже двинулась дальше, размахивая руками в пустой надежде отогнать духов.

Как их отгонишь, если она смертельно напугана? Духи питаются страхом, исходящим от человека, а когда тот иссякнет — человеческой плотью. Женщина чувствовала: ей не уйти от духов. Что станет с ребенком? И, словно переняв этот страх, ребенок что есть мочи заколотил кулаками, локтями, пятками.

Женщина схватилась за живот, скорчилась и упала. Скрелинги остановились, озадаченно поглядывая на жертву. Женщина застонала. Она стонала все громче и громче и вдруг издала душераздирающий вопль, исторгнутый, казалось, невыносимой болью и ужасом. Духи заурчали от непомерного удовольствия. Женщина подняла голову, прошептала:

— Помогите! Помогите, пожалуйста!

Скрелинги недоуменно переглянулись. Их еще никогда не просили о помощи. Может, эта женщина перестала бояться их? Может, им самим надо опасаться ее?

Женщина содрогнулась. Из-под ее одежды пролилась струйка крови. Аппетитный привлекательный запах и манящий вид крови придали скрелингам смелости. И все же они терялись в догадках: почему эта женщина умирает, умирает сама по себе, не изведав ни острых клыков, ни когтистых лап? Не зная, что предпринять, духи замерли в ожидании.

Но вот дрожь потрясла члены женщины, ее глаза дико раскрылись, она испустила вздох, похожий на крик, побелела и замерла, разжав кулаки. Потом лицо ее посинело и лишь глаза остались открытыми.

Духи молчали и только слегка покачивались от пронзавшего их насквозь холодного ветра. Странная смерть женщины привела их в смятение. Наконец самый смелый из них подошел к бездыханному телу и склонился над ним. Запах крови придал ему храбрости и, вцепившись в одежду женщины, он рванул ее когтистыми лапами. Рванув, отпрянул от тела в великом недоумении.

Между ногами женщины в луже крови лежал младенец. Духи снова заурчали от удовольствия. Урчание прервал плач. Ребенка подняли на руки. Он замолчал. Духи заворковали. Они вскормят его, полюбят, а когда он вырастет, станут поклоняться ему. Но сейчас скрелинги были голодны и, бесцеремонно положив младенца в сугроб, они набросились на еще теплую плоть его матери.