Боевой гимн матери-тигрицы - [11]

Глава 9 Скрипка

 Китайцы раздражают многих тем, что в открытую сравнивают своих детей. Когда я росла, мне это не казалось таким ужасным, поскольку сравнение всегда было в мою пользу. Моя бабушка Леди Дракон - та, богатенькая, - откровенно выделяла меня из всех моих сестёр "Только посмотрите на этот плоский нос, - кудахтала она на семейных сборищах, указывая на кого-нибудь из моих сестёр - То ли дело Эми с её фантастическим точёным носиком. Эми настоящая Чуа. А её сестра больше взяла от матери и похожа на обезьяну".

Правда, моя бабушка была экстремисткой. Однако китайцы делают подобные вещи постоянно. Недавно я была в китайской аптеке, и владелец сказал мне, что у него есть шестилетняя дочь и пятилетний сын. “Моя дочь - умница, - сказал он. - У неё есть только одна проблема: она невнимательная. А вот мой сын глупый”. В другой раз моя подруга Кэтлин была на теннисном матче и завела разговор с китайской мамой, следившей за игрой своей дочери. Китаянка сказала Кэтлин, что её дочь, студентка Брауна, скорее всего, проиграет. “Эта дочь - слабачка, - сказала она, качая головой. - Вот её старшая сестра - другое дело. Она поступит в Гарвард”.

Я знаю, что подобный родительский фаворитизм очень плох и отравляет детям существование. Но скажу две вещи в защиту китайцев. Во-первых, родительский фаворитизм можно найти в любой культуре. В Книге бытия Исаак выделяет Исайю, а Ребекка больше любит Иакова. В сказках братьев Гримм всегда есть трое детей, и к ним не относятся одинаково. С другой стороны, не все китайцы страдают фаворитизмом. В "Пяти китайских братьях" (детская книжка американской писательницы Клэр Хашет-Бишоп, в которой пересказывается китайская народная сказка) нет никаких признаков того, что мать больше любит сына, проглотившего море, чем сына, у которого железная шея.

Во-вторых, я не уверена, что все родительские сравнения оскорбительны. Джед постоянно критикует меня за то, что я сравниваю Софию с Лулу. Я и в самом деле говорю Лулу: “Когда я прошу Софию что-либо сделать, она реагирует мгновенно. Поэтому она так быстро развивается”. Но “западники” этого не понимают. Говоря подобные вещи, я не выделяю Софию; как раз напротив, я оказываю доверие Лулу. Уверена, что она способна делать все то же самое, что и София, и что она достаточно сильна, чтобы справиться с правдой. Также я знаю, что Лулу и сама сравнивает себя с сестрой. Поэтому я иногда так груба с ней. Я не позволю ей потакать своим внутренним комплексам.

Именно поэтому утром накануне первого урока Лулу с её учителем по классу скрипки я сказала: “Запомни, Лулу, тебе только шесть лет. София выиграла свою первую награду за исполнительское мастерство, когда ей было девять. Думаю, ты сможешь добиться этого раньше".

Лулу отреагировала отвратительно, сказав, что соревнования она ненавидит и что даже не хочет играть на скрипке. Она отказывалась идти на занятие. Я угрожала выпороть её и лишить ужина - что, кстати, все ещё работало - и наконец, увезла её в Neighborhood Music School, где нас буквально спас преподаватель по методу Сузуки Карл Шугарт, к которому записали Лулу.

Мистеру Шугарту, опрятно выглядевшему блондину, было около пятидесяти, и он принадлежал к той породе людей, что лучше ладят с детьми, чем со взрослыми. С родителями он говорил отстранённо и был неловок, он едва мог смотреть нам в глаза. Зато с детьми он общался гениально: расслабленно, остроумно, вдохновенно и весело. Настоящий крысолов из Neighborhood Music School: тридцать его учеников, и Лулу в их числе, готовы были отправиться за ним куда угодно.

Секретом мистера Шугарта было то, что он “переводил” все технические подробности игры на скрипке в понятные детям образы. Вместо legato, staccato и accelerando он рассказывал о поглаживании пушистого меха мурлыкающей кошки, армии марширующих муравьёв и мышах, которые катятся с холма на велосипедах. Я, помнится, удивлялась тому, как он разучивал с Лулу Юмореску №7 Дворжака. После легко запоминающегося вступления, которое люди по всему миру напевают, даже не подозревая об этом, следует слишком сентиментальная тема, которую нужно играть с трагикомически-преувеличенным пафосом, и как же объяснить это шестилетнему ребёнку?

Мистер Шугарт сказал Лулу, что вторая тема грустная, но не такая, будто кто-то умер. Он попросил Лулу представить, что её мама пообещала купить ей большое мороженое с двумя добавками, если она будет заправлять постель каждый день в течение недели, и что Лулу честно выполнила задание. Но, когда неделя закончилась, её мама отказалась купить ей мороженое. Более того, она купила мороженое сестре Лулу, которая вообще ничего полезного не сделала. Это явно произвело на Лулу такое впечатление, что она сыграла Юмореску так, будто та была написана специально для неё. В тот день, слушая, как Лулу играет Юмореску -  вы можете найти её на YouTube в исполнении Ицхака Перлмана или Йо-Йо Ма, - я слышала и слова, которые мистер Шугарт “наложил" на музыку: “Я хочу мороженое, о, дай мне мороженое, где то мороженое, что ты обещала мне?"

Поразительно, что, хотя это я выбрала для Лулу скрипку, было очевидно, что между ними есть природное родство. С самого начала люди удивлялись тому, насколько естественной она была, когда играла, и насколько хорошо чувствовала музыку. На выступлениях класса мистера Шугарта она всегда блистала, и другие родители интересовались, насколько музыкальна наша семья и не надеется ли Лулу в будущем стать профессиональной скрипачкой. Они понятия не имели о кровопролитных домашних занятиях, когда Лулу и я сражались, словно животные в джунглях, тигр против кабана, и что чем больше она сопротивлялась, тем более агрессивной я становилась.