Боевое Знамя - [113]

Джон Поуп не желал прощаться со своим убеждением в том, что Ли будет делать то, на что рассчитывал Джон Поуп, а именно переправится в грандиозной, но самоубийственной атаке через бурлящие воды Раппаханнок, но медленно и неохотно, как человек, отказывающий признавать, что тяжелые тучи вот-вот прольются дождем на его голову, Поуп начал понимать, что беспорядки в Манассасе означают гораздо больше, чем просто налет. Это был первый маневр кампании, в которой он не планировал сражаться, но теперь вынужден был отреагировать.

- Сегодня ночью мы поскачем на север, помяните мои слова, - заметил майор Гэллоуэй. - Слышите, Адам?

Но Адам Фалконер не слушал своего командира. Он воззрился на последний выпуск "Ричмондского наблюдателя", который выменял на "Нью-Йорк Таймс" один из патрулей северян, а потом принес его в штаб Джона Поупа, куда вызвали майора Гэллоуэя и Адама.

Майор просмотрел плохо отпечатанные листки, фыркнул в отвращении на инсинуации редактора-мятежника и бросил эти грязные бумажки Адаму. Теперь Гэллоуэй топал каблуками по коридору, ожидая, пока вереница мелькающих адъютантов пронесет карты в гостиную, где генерал пытался понять, что происходит.

- Вы это читали? - внезапно спросил Гэллоуэя Адам.

Гэллоуэю не нужно было объяснять, какая именно статья в газете оскорбила Адама.

- Читал, - ответил майор, - но нет необходимости этому верить.

- Пять погибших женщин! - возмутился Адам.

- Это газета мятежников, - напомнил Гэллоуэй.

Статья была озаглавлена "Кошмар в округе Ориндж". Как отмечала газета, налетчики-янки пытались сымитировать славные подвиги Джеба Стюарта, переправившись через Рапидан и напав на войска генерала Ли, но вместо этого сожгли сельскую таверну вместе со всеми находящимися внутри.

Не было никаких упоминаний ни о налете на бригаду Фалконера, ни об уничтоженных орудиях и фургонах, лишь вызывающее скорбь описание умирающих в адском пламени гражданских в "Отеле Маккомба", как назвала его газета. Очевидно, по той причине, что приличная доля читателей "Наблюдателя" могла бы одобрить сожжение таверны, даже если это сотворили ненавистные янки.

Отели, с другой стороны, отнюдь не являлись пристанищем дьявола, так что заведение Лиама Маккомба было соответственно повышено в статусе.

"Читатель может вообразить, в каком ужасе пребывали женщины, умоляя нападавших пощадить их", - возвещал "Наблюдатель", а еще абзацем ниже добавлял: "Похоже, кавалерия северян храбра, воюя с женщинами и детьми, но столкнувшись с солдатами-южанами, демонстрирует только копыта и хвосты своих лошадей".

- Бьют в патриотический барабан, - устало заметил Гэллоуэй, - рассказывая полуправду и чистые выдумки. В этом так называемом отеле находились солдаты, Адам, даже в газете об этом говорится.

- А еще здесь говорится, сэр, что эти солдаты призвали врага прекратить огонь.

- А что еще они могли сказать? - спросил Гэллоуэй, а потом, неохотно признавая справедливость гнева Адама, добавил: - Когда Билли вернется, мы расспросим, что произошло на самом деле.

- И думаете, он скажет вам правду? - горячо возразил Адам.

Гэллоэй вздохнул.

- Думаю, что, возможно, у Билли в избытке рвения, Адам, но я не считаю, что той ночью он убил хоть одну женщину. Я не утверждаю, что ни одна женщина не погибла, но то был лишь несчастный случай. В военное время происходят трагедии, Адам. Вот почему мы хотим покончить с войной как можно скорее.

Адам в отвращении отбросил газету. Его отвращение касалось не столько "Наблюдателя", сколько отказа Гэллоуэя взглянуть в лицо правде и признать, что Билли Блайз использует военное время в качестве оправдания преступлениям. Блайз даже хвастался тем, что пользуется войной, чтобы разбогатеть, и чем больше Адам размышлял о Блайзе, тем больший его охватывал гнев, так что ему даже пришлось сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться. Он прислушивался к сердитым голосам, доносившимся из гостиной генерала, и вдруг его осенило, что война была жутким инструментом, приводившим в беспорядок всё общество, в результате чего на поверхность всплывали худшие, а лучшие оказывались на дне.

Гэллоуэй увидел гнев на лице молодого человека и подумал, что Адам слишком чувствителен для войны, возможно, ему необходимо обзавестись таким же грубым панцирем, как и Билли Блайзу, чтобы стать хорошим солдатом, но всё же невозможно было отрицать, что именно Адам, а не Блайз принес Гэллоуэю единственную победу. Теперь Гэллоуэй гадал, где может находиться Блайз, потому что его заместитель так и не вернулся из патруля с запада.

Может, он последовал за странной колонной до места ее назначения и ожидает на ферме Гэллоуэя или, возможно, и что гораздо кошмарнее, отряд Блайза попал в засаду и перерезан мятежниками. За городом траурным завыванием раздался свист паровоза, а еще дальше, где федеральная армия окопалась на северном берегу Раппаханнок, нескончаемо громыхали пушки. Канониры южан начали артиллерийскую дуэль, которая продолжалась уже целый день и, возможно, как сейчас осознал Гэллоуэй, была предназначена для отвлечения внимания Джона Поупа от того, что происходило у него за спиной.