Боевая Машина: Руководство По Самозащите - 3 - [22]

Четверка «докеров» подошла вплотную, усатый схватил Калямова за плечо: — Ты что, не понял?

Вместо ответа Калямов ударил его тыльной поверхностью кулака в печень и в солнечное сплетение. Мужчина согнулся, отступая на шаг.

— Ах ты, бритая башка! — парень в оранжевом жилете подцепил с земли обрезок трубы, которыми рабочие закрывали контейнеры, и размахнулся, бросаясь на выпаде вперед. Калямов успел достать кастет, поэтому удар он отбил защищенным в железо кулаком. Труба со звоном отскочила, а парня он встретил мощным хуком с левой руки. В челюсти у того что-то хрустнуло, парень упал.

Тогда к нему ринулся жирный мужлан. Калямов встретил его боковым ударом ноги. Толстяк двигался медленно, еще не успел набрать скорость, поэтому удар отшвырнул его. Он приложился к стенке контейнера, шумно выдохнул воздух и снова рванулся в бой. Усатый тоже очухался, теперь он создавал угрозу с другой стороны. Отступать было некуда.

Калямов оттолкнулся от контейнера и всадил каблук в солнечное сплетение толстяка. Это его остановило, он упал и больше не поднимался.

— Отсосите, — сказал Калямов. Мужичок тем временем попытался бежать, но был схвачен за грудки и отброшен на место.

Настала очередь питекантропа. Он сжал кулаки и раскачиваясь из стороны в сторону, словно боксер на ринге, пошел на Калямова. Тот врезал ему по черепу вскользь, брызнула кровь, но питекантроп не отреагировал, пытаясь достать серией ударов обеими руками в голову и по корпусу. Калямов врубил ему в зубы, послышался треск. Но вместо того, чтобы упасть, питекантроп ударил по скуле. Казалось, он совсем не чувствует боли. Голова Калямова мотнулась в сторону, автоматически он увернулся от следующего удара. В дополнение ко всем своим прелестям противник одинаково хорошо владел правой и левой рукой. Калямов присел, пропуская удар над головой, скользнул под руку и локтем изо всех сил врезал по позвоночнику. Это наконец подействовало. Питекантроп замычал, упал на колени, потом медленно завалился набок.

Остался один усатый. Он держался осторожно, и в то же время раскованно, обнаруживая навыки уличного бойца.

— Ну ты, мразь панковская, — негромко произнес мужчина. Он что-то подкинул на ладони. Калямов догадался, что это свинчатка. Усатый, как и все портовые, ненавидел панков. Это ясно читалось в его глазах. Калямов решил на этом сыграть.

— Фак ю селф, — сказал он, демонстрируя высунутый язык и средний палец. Усатый разозлился. Прищуренные глаза его сузились, превратившись в злобные щелочки, на скулах заиграли желваки и он молча ринулся в атаку.

Калямов уклонился, пропуская первый удар мимо себя, зато второй — грубым кирзовым сапогом по голени достиг своей цели. Калямов дернулся от боли и врезал усатому по скуле. Кастет рассек кожу, из раны брызнула кровь. Мужчина, отступил. Он вытер левой рукой лицо и слизнул с нее кровь. Лицо у него приняло совершенно зверское выражение. Залитое кровью, оно было похоже на маску, а оскаленный рот обнажал прокуренные клыки, желтые словно у старого пса.

— Р-ра!

Калямов снова увернулся от удара и встретил противника коленом в живот. Мужчина словно ничего не почувствовал, теперь он ударил ногой. Калямов поймал ногу на захват, вздернул и сам ударил ногой в ответ. Он целился в промежность, но попал в бедро. Мужчина подпрыгнул на одной ноге, его кулак со свинчаткой пролетел возле лица, не достав самую малость. Калямов выпустил ногу и изо всех сил дал кастетом по ребрам, вложив в удар всю массу тела.

Мужчина замер, будто из него выбили воздух. Рот его приоткрылся, глаза вылезли из орбит. Он покачнулся и шумно рухнул на землю. Все было кончено.

Юрий Гаврюченков. — «ВИЗИТ»

Автомобиль, негромко скрипнув тормозами и едва заметно качнувшись вниз-вверх, замер в полуметре оттого места, где мгновением раньше находился мужчина в джинсовой куртке.

— Что, испугался?

Вопрос, естественно, задал водитель «Ауди», крупный парень с широким лицом, с аккуратной стрижкой, в дорогом голубоватом свитере, облегавшем широкие плечи.

Мужчина скользнул безразличным взглядом по свитеру, по мясистой широкопалой руке, расслабленно лежащей на руле, по безукоризненному пробору в блестящих темных волосах и произнес глухим невыразительным голосом:

— Я скотов сроду не пугался.

Возможно, если бы водитель был один, инцидент оказался бы исчерпанным этой репликой или последующей. Но рядом с ним сидел еще один такой же битюг, а на заднем сиденье размещался мужчина постарше, чье лицо смутно виднелось за тонированным стеклом. Поэтому водитель неторопливо открыл дверцу, также неторопливо поставил на грязный тротуар ногу, обутую в полуботинок из мягкой черной кожи, потом вынес наружу другую ногу и выпрямился, оказавшись на полголовы выше мужчины в куртке.

— Не понял. Ты кого не боишься? — почти вежливо спросил он.

Мужчина повернул к нему худое остроскулое лицо и ответил с расстановкой:

— Скотов не боюсь. И вообще всякого дерьма собачьего.

Потом он повернулся, собираясь обойти автомобиль спереди. Но тяжелая рука резко опустилась на его плечо, цепко, сноровисто, привычно захватывая ткань куртки, с силой потянула назад. Мужчина не стал сопротивляться, послушно переместился туда, куда его тащили, но по пути словно невзначай саданул водителя «Ауди» коленом в пах. В следующее мгновение он отшатнулся назад и, удерживая на своем плече схватившую его руку, ударил парня ногой. Удар получился молниеносным, мощным, он пришелся в солнечное сплетение противника, отчего тот сильно дернулся и тяжело упал рядом с автомобилем.