Боевая Магия - [12]

Розторн не была уверена, что её радовало больше — более прохладная одежда, или еда. Она боялась, что ей придётся пойти на официальное представление с желудком, в котором кроме кокосовой воды ничего не было. Теперь, устроившись за низким столиком скрестив ноги, она осознала, что Парахан собирался отойти в сторону вместе с обслугой обеденной комнаты.

— Присоединяйся к нам, пожалуйста, — сказала она. — Я не смогу ни куска в рот взять, если ты будешь стоять над душой.

Слуги защебетали, шокированные тем, что их гости могли попросить пленника есть вместе с ним, но замолкали, когда Розторн ловила их взгляды. Парахана не нужно было приглашать дважды. Он мгновенно сел на корточки рядом с Браяром, и взял себе бобового супа, жареного гуся, засахаренных в мёде вишен и печёной ягнятины. Розторн вскоре заметила, что слуги были очень рады давать Эвви жареные кексы, засахаренные ягоды ююбы, и разные прочие сладости, при этом полностью игнорируя Парахана.

Если люди императора настаивали на том, чтобы прислуживать его гостям, как это было с момента их прибытия из Гьонг-ши, Розторн решила, что, если уж на то пошло, то можно этим воспользоваться. Она посмотрела на слуг, и подняла бровь. Они были так хорошо вышколены, что мгновенно застыли. Заполучив их внимание, она посмотрела на Парахана — поскольку палочек для еды ему не дали, он ел руками, — и затем снова на слуг. Одна из них мгновенно принесла чашу для омовения, чтобы рослый мужчина мог помыть руки. Другая положила перед ним пару палочек для еды с надлежащим каменным держателем. Третья служанка встала рядом с ним, ожидая его выбор вторых блюд. Парахан моргнул, глядя на неё, затем начал показывать пальцем. Удовлетворившись этим, Розторн стянула к Эвви три тарелочки со сластями, и показала своей собственной служанке, что Эвви могла бы получить обжаренную варёную рыбу, ростки тростника, и тыквенные ломтики в соусе. Если бы она позволила ребёнку есть по собственному разумению, то у Эвви сгнили бы зубы, маг она или не маг. Эвви зыркнула на свою новую еду, выпятив нижнюю губу. Розторн её проигнорировала. Девочка либо будет есть, либо не будет.

По крайней мере Браяр следил за манерами и указывал служанкам свой выбор блюд. Они чуть не устроили инцидент по прибытии, когда Розторн попыталась настоять на том, чтобы они сами себя обслуживали. Потребовалась сама величественная Госпожа Гостевых Павильонов, чтобы объяснить им, что всё делалось определённым образом, когда человек являлся гостем императора, и что действуя по-другому, они обеспечивали своим слугам потерю головы. После этого Розторн скрипела зубами и терпела это обхождение. Будучи посвящённой, она более привыкла к тому, чтобы служить самой, или по крайней мере выполнять свою часть работы. Когда ей прислуживали, у неё чесались все места, где её клятвы стали частью её самой.

Позаботившись о Парахане и Эвви, она начала есть своего жареного гуся. Её аппетит уменьшился с момента их приезда в Зимний Дворец. Здесь столь многое имело смертельные последствия для слуг, но не для гостей. Она даже не могла пойти на прогулку по садам. Вид садов успокоил бы её, но слугам было положено не пускать её туда, пока она, Браяр и Эвви не будут официально представлены Императору Уэй-шу. Сколько церемоний им придётся вытерпеть, прежде чем она сможет увидеть знаменитые сады императора? Одни только его пруды с лилиями славились на западе до самого Эмелана.

Парахан разговорил Эвви насчёт её магии. Она не только болтала без умолку, но и ела свои овощи. Браяр поймал взгляд Розторн, и подмигнул, заставив её улыбнуться. «Спасибо ему», — подумала она. Розторн и не думала, как сильно она будет полагаться на поддержку Браяра, когда они отправлялись в своё долгое путешествие. Он полностью взял на себя Эвви в Гьонг-ши, когда ей так трудно было дышать. Розторн как-то раз попыталась поблагодарить его за это. Он лишь поцеловал её в лоб, и сказал, чтобы она не говорила глупостей. От этого она ощутила себя благодарной и слабой, а слабой она себя ощущать не любила. От ненависти к себе и к нему её удерживало лишь знание того, что он — её мальчик, и что они уже много лет как перестали вести счёт тому, чему они друг другу обязаны. Ей нужно было снова найти свою силу, но это место, с его сокрушающим весом имперской власти, начинало казаться ей неподходящим местом для исцеления.

Браяр протянул руку со своими палочками, и стащил с её тарелки кусок жареного гуся. Служанки ахнули и захихикали, закрывая ладонями рты. Розторн хмуро взглянула на него.

— Неприлично оставлять столь чудесно приготовленную еду недоеденной, а ты просто возишь ей по тарелке, — с набитым ртом ответил Браяр.

Она снова потянулся к её еде.

На этот раз Розторн оттянула свою тарелку подальше от него, и начала есть.

— И нечего тебе важничать, — предупредила она, доев.

— Я и не подумал бы, — заверил её Браяр. — Я хочу дожить до возвращения домой.

Горничные вышли вперёд, кланяясь и имея тревожный вид. Парахан встал на ноги единым атлетичным движением. Розторн чуть испустила громкий вздох, но вовремя себя остановила. Она была уже не школьницей, чтобы вздыхать по статному мужчине, сказала она себе. Она просто завидовала, потому что уже давно миновали дни, когда ей, чтобы встать, не требовалось сначала встать на колени, а потом выпрямлять сначала одну ногу, потом другую. Да, именно в этом и было дело.