— Кто? — мрачно спросил Тур.
— Помогите, пожалуйста, мы замерзаем!
Дверь открылась, впустив торжествующую метель. В белом вихре что-то хрупкое, облепленное снегом, похожее на маленькую, изящную лошадку, бессильно рухнуло на порог. Две горбатые фигуры, сопровождавшие единорога, тяжко опустились на колени. Не тратя времени, великан затащил обледеневших путников в дом и ногой закрыл дверь. Темнота.
Чиркнуло огниво, искры на миг озарили угрюмое лицо гиганта. С пятой попытки нащупав упавшую свечу, он со стуком водрузил ее на подоконник и зажег. Мерцающий, слабый огонек осветил сруб.
— Кого принесла нелегкая? — хмуро спросил великан.
Замерзшие горбуны так и сидели рядом с единорогом, дрожа и судорожно кутаясь в почти сырые бермедвяковые шкуры. Гости были так облеплены снегом, что из-под капюшонов виднелись лишь острые ящериные мордочки да яркие глаза, с надеждой следившие за гигантом. Тот, устав ждать ответа, опустился на корточки.
— Ну? — неприветливо буркнул Тур. Он только сейчас разглядел, что единорога покрывала нежная жеребячья шерстка, означавшая, что малыш пока не видал даже десятого рассвета. Тем не менее, именно он поднял голову, услышав вопрос.
— Мне снился удивительный сон… — прошептал единорожка, глядя в пустоту. — Яркий, как жизнь. Будто я в другом мире, в чужом теле… Крошечном, покрытом серым мехом… — он опустил голову. — Как это могло быть? Как? Кто я такой?
Ветер за стенами сруба выл подыхающим волком.