Боец тишины - [31]

Сосредоточиться надо. Натянул кожаные штаны и накинул на плечи, поверх борцовской майки, кожаный пиджак. Пригладил вздыбленные волосы и втер тонирующий бальзам, чуть затемняя и золотя их. Стер с лица напряженную жесткость и нарисовал спокойную высокомерность. Открыл во всю ширину прищуренные глаза и расправил сведенные плечи, выкидывая из головы резкие рывки Вольфа. Нацепил на руку не в меру дорогие часы и вышел на свет. Взглянул на мир «волчьим взглядом» напоследок и прикрыл глаза темными очками — серыми стеклами, вставленными в оправу не дешевле всех остальных вещей Яна.

Мой Ян рассчитан на одного пана Мсцишевского. Я сотворил его, собираясь вызвать не только доверие и уважение сурового поляка, но и его привязанность. Мой Ян — поляк простого происхождения, но чистой крови. Он умен и горд, с вида уравновешен, но в глубине души — горяч до безрассудства. Он человек, обладающий всеми качествами, присущими пану Мсцишевскому. Только Ян малость выставляется по молодости и тяготеет к грубому блеску по бескультурью, но все — по мелочам. Такие недостатки несущественны и простительны, а главное, — они убедительны. Когда человек не совсем правилен — он всегда живее. А когда образ похож на объект в целом, но отличен в ерунде — он не только правдоподобнее, но и притягательнее. Такой образ цепляет объект, как крючком, — останавливает на себе его взгляд, обращает на себя его внимание, заставляет его над собой задуматься. Неточности нужны. Видя Яна, пан Мсцишевский видит свое подобие, но не себя. Вот поляк и старается сделать из него себя, вникая в его судьбу, как в свою. Он видит в молодости Яна не свою молодость, но нечто близкое. Вот и старается задать его будущему свое направление, беспокоясь о нем, как о себе. Я Мсцишевского крепко подцепил. Он верит мне… моему Яну. Он верит мне с готовностью, не проводя серьезных проверок и не замечая подвоха. А ведь связь Яна с провальными операциями, пусть не очевидна, но просматривается. Только Мсцишевский продолжает полагать, что я помогаю, а не мешаю ему вести дела с британцами — с друзьями врага, общего для всех остальных.

Глава 15

В пределах видимости один Войцех — рослый и мощный боевик бандитской группировки, отслуживший в польском десанте и подавшийся на чужбину искать… Не знаю, что он здесь искал. Знаю, что нашел его пан Мсцишевский. Войцех не всегда при нем, но входит в его ближний круг — вот я с бойцом контакт и держу твердой рукой. Он считает меня товарищем. А напрасно.

Правда, я считаю, что он мог бы стать неплохим парнем, но — не стал ведь. Просто, Войцех — боец, выделяющийся из всех остальных. С его могучей силой и скромным умом он послушен и предан. Я бы сказал, что таким солдат быть и должен, да внутренний стержень у него слабоват. Подчиняется он не всем подряд, но разница между армейским командиром и паном Мсцишевским по его мнению невелика. Он служит преступнику, связанному с врагом Польши, так же верно, как служил своей стране. Такой он — Войцех — вольный вояка. Только, в итоге, при командире всегда и везде, а один — никуда и никак. Наемник чистой воды — с принципами, но — с простыми. Вот я и думаю его подчинить и перекупить со временем — положил я на него глаз и намерен на свою сторону перетянуть. Только мне в него придирчивее всмотреться надо — не такой он простой и прямой, каким кажется. Вроде туповат, а не совсем. Да не беда. Я могу переманить и не такого — было бы только нужно.

Прошел во двор и окликнул Войцеха, сидящего на стертой лестнице и рассеяно перекидывающего в руке выкидной нож.

— Войцех, что не при деле?!

— Ян, ты?!

— Я!

Поляк поднял на меня разморенный взгляд и прищурился на солнце.

— А что ты веселый такой?

— Рад тебя видеть, Войцех!

— Снова ты за свое, Ян… все у тебя с издевками всегда.

— Да какие ж издевки?! Давно не виделись — вот и все!

— Да, давно тебя не видно было…

Подошел к нему, опустился на ступеньку рядом, перехватил взлетевший нож, перекинул пару раз и вернул Войцеху.

— Да дела. Я и к вам с делом пришел.

— К пану нашему пришел?

— Да, Войцех.

— Он тебя давно ждал… У него к тебе тоже дело. Похоже, серьезное что-то сказать хочет.

— Насчет?

— Не знаю, Ян… Наверное, насчет дальнейших ваших с ним дел.

— Еще партия приходит?

Войцех лениво подкинул нож и повернулся ко мне, щурясь еще сильнее.

— Нет. Думаю, другое дело…

— А что еще?

Войцех повел широченными плечами — видно намеревался плечами пожать, но поленился.

— Я не знаю, Ян… Я только так — догадку имею.

— Так скажи, что думаешь?

— Знаешь же, что у него сын погиб?

— Три года прошло.

— Для нас прошло, а для него нет, Ян.

— Ясно. Сын же.

— Да… Только важнее, что стареет пан… Сдает он сильно, Ян, в последнее время. Нас же власти прижимать стали — по его нервам все это бьет. А дело пану передать некому. Думаю, тебе он все свои дела доверить решил.

— Мне? Все дела? Войцех, да как ты до такого додумался?

— Многое у нас изменилось, Ян, с тех пор, как ты в последний раз приезжал. Не осталось у нас никого из тех, кто на тебя хоть раз косо посмотрел или хоть слово насчет тебя поперек пану сказал. Всех таких устранил пан. Порядок он твердой рукой наводит. Он и из личной охраны трех людей поменял. Думаю, хочет пан тебя с этих пор своим сыном считать. Думаю, при встрече он тебя назвать сыном намерен.