Бобби Пендрагон. Связной между мирами - [69]

Когда мы вышли на свет, я буквально ослеп, так что пришлось прикрыть глаза рукой. При этом у меня возникло какое-то странное ощущение — может быть, из-за звука — мне показалось, что мы не одни. Когда глаза немного привыкли, я увидел, что мы не просто не одни, мы стоим посреди огромного стадиона, заполненного тысячами людей. Это было что-то вроде спортивной арены на открытом воздухе. У нас над головой синело небо — мы были на верхнем ярусе Бедуванского дворца.

Стадион был квадратный и напоминал большой теннисный корт. Я думаю, он вмещал несколько тысяч зрителей. Сейчас он был забит до отказу. На каждой стороне арены располагалось отдельное племя. Одна трибуна отводилась Бедуванам. Они сидели, развалясь на диванах и подушках. В другой секции располагались слуги-Нованы, они сидели на длинных скамьях — белые кукольные человечки в белой униформе. Третья трибуна была заполнена Милаго. То, что это именно они, было понятно по их грязным шкурам и тому, что им не дозволялось даже сидеть. Они просто стояли на каменных ступенях. Я думаю, что их запускали на стадион через верх, ведь входить во дворец им никогда не разрешалось. Четвертая трибуна была почти пуста. Посредине располагалась ложа с троном. Ясно, что здесь будет сидеть Каган.

Между секциями были возведены высокие стены, утыканные пиками, так что исключалась всякая вероятность смешения племен. Но даже если Милаго пришло бы в голову немного побузить, их сейчас же успокоили бы расставленные вдоль стен вооруженные рыцари.

Мы оказались у кромки игрового поля, прямо под ложей Каган. Здесь не было скамеек, только небольшой барьер, отделявший нас от поля. Вернее, я только думал, что это игровое поле, но не догадывался, в какую игру здесь играют. Ровная площадка была размером с бейсбольное поле. На травяном покрытии никаких линий или разметок для игры.

Я посмотрел на трибуны и отметил, что племена вели себя по-разному. Бедуваны были расслаблены и оживленно переговаривались. Одни улыбались, другие смеялись, многие были с детьми — в общем, полная иллюзия, что находишься на бейсбольном стадионе перед началом матча. Нованы сидели и молча глядели на поле. Большинство из них вежливо сложили руки на коленях, никто не двигался. Лица у них были какие-то пустые, даже не поймешь, рады они, что собрались здесь, или нет. А вот настроение Милаго было видно сразу. Они были беспокойны, то и дело поглядывали на стражей, окруживших стадион. Было ясно, что они сюда пришли не добровольно, и развлечение их не ждет.

Боюсь, что я, Лура и Алдер, к несчастью, окажемся здесь гвоздем программы. Я наклонился к Алдеру и спросил:

— В какую игру здесь играют?

Алдер не сводил глаз с поля:

— Это не игра, Пендрагон, — ответил он мягко.

Я ничего не успел больше спросить, так как в этот момент зазвучали фанфары. Это были три ноты, издаваемые чем-то вроде громкого, но приятного ксилофона. Все взгляды обратились к пустой ложе на четвертой трибуне. Я тоже посмотрел наверх и увидел, что в ложу вошли два рыцаря, за ними Маллос, а последней шла Каган. Она не махнула зрителям рукой, не кивнула, в общем, не сделала ничего, что делают монархи, приветствуя своих подданных. Она просто плюхнулась на трон и облокотилась на перила, как капризный ребенок, всем видом показывающий, что ему скучно. И, конечно, она снова ела. Кажется, на сей раз она грызла индюшачью ножку. Весь стадион притих, и было слышно только чавканье и хлюпанье закусывающей Каган. Я понимал, что бы нас ни ожидало, это должно произойти уже очень скоро. Сердце у меня начало бешено колотиться. Я даже не был уверен, что лучше — знать, какая судьба нам уготована, или нет. Страх неизвестности сводил меня с ума. Но так или иначе, скоро все начнется.

Каган посмотрела на Маллоса и нетерпеливо спросила:

— Ну?

Маллос шагнул вперед и махнул кому-то рукой. В тот же миг на противоположном конце поля открылась маленькая дверь. Оттуда кого-то вытолкнули, и он упал на траву. Этому человеку явно не хотелось сюда выходить. Через пару секунд я понял, кто это — тот самый костлявый узник, которого я видел в камере дяди Пресса. Видимо, он не смог воспользоваться представившимся ему шансом убежать. Бедолага казался очень напуганным. Он с трудом поднялся на ноги и обвел взглядом стадион, прикрываясь рукой от слепящего солнца.

Бедуваны издали радостный клич, как футбольные болельщики. Это еще больше напугало мужчину, и он отскочил от них к центру поля. Нованы в это время вежливо зааплодировали. Они не свистели и не кричали, просто похлопали и опять притихли. Милаго смотрели на это вообще молча. Узник пятился к центру поля, потому что только там он находился дальше всего от трибун. Так он стоял, совершенно потерянный, испуганно глядя по сторонам. Казалось, он ищет поддержки. Потом его взгляд остановился на мне. У меня аж мурашки по спине побежали. Я не знал, что делать. Может, я оказался единственным знакомым лицом в толпе? Может, он хочет, чтобы я ему махнул рукой? Я смотрел на него, чувствуя себя совершенно беспомощным.

А потом случилось нечто странное. Пока этот старый сгорбленный старик, проработавший, как мне кажется, в шахтах всю жизнь, стоял, не сводя с меня глаз, страх исчез с его лица. Он выпрямился, расправил плечи, потом дотронулся рукой до сердца и протянул руку ко мне. Он даже чуть улыбнулся. Я знаю, это прозвучит странно, но мне кажется, что при виде меня он будто набрался сил. Честное слово, я понятия не имею, как это могло случиться. Я ничего такого не делал, ничем не мог ему помочь, но, увидев меня, он словно преобразился. Что бы ни случилось, теперь он был готов ко всему, и в этом была моя небольшая заслуга.